Того же цвета были бархатный полог над большой кроватью и шторы на окнах.
— Твой отец — король Бостона? — спросил Коннор, прикоснувшись к стене около кровати и проведя пальцами по шелковым обоям в белую и синюю полоску.
— Соединенные Штаты Америки — не монархия, — ответила Лаура.
— Да, припоминаю. Я читал о том, как выбрасывали в море чай. — Он обернулся к Лауре, улыбнувшись и надеясь получить улыбку в ответ. Но его постигла неудача. Во взгляде ее зеленых, как весенняя трава на лугу, глаз, читалось желание удивить его. — И благодаря этой революции у вас все живут в роскоши?
Лаура покачала головой.
— К несчастью, не все могут позволить себе иметь такой дом.
— Отец Лауры управляет большой судоходной компанией. Он очень богат, — заметила Софи.
— В мое время было точно так же, — Коннор присел на край кровати и улыбнулся, проваливаясь в мягкую перину. — Хотя такой роскоши не было даже у короля.
— Мы можем показать тебе много удивительных вещей, Коннор, — сказала Софи. — Завтра же и начнем. А сейчас я принесу чистое белье и мы приготовим тебе постель.
— Стойте! — окликнула Лаура тетю, направившуюся к двери. — Вы же не оставите меня наедине с этим человеком?
Софи только махнула рукой.
— Я сейчас вернусь. Покажи Коннору гостиную и ванную комнату, — сказала она и, шелестя юбками, вышла из комнаты.
Лаура смотрела на Коннора, прижав одну руку к горлу, а другую сжав в кулак. Казалось, что она разрывается между стремлением убежать и желанием остаться лицом к лицу со своим демоном. Конечно, он — демон, кто же еще?
— Твои комнаты расположены рядом с моими?
— Где расположены мои комнаты, тебя не касается!
«Невеселое начало», — подумал Коннор, поднимаясь с кровати.
— Не надо меня бояться. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого.
Лаура вздернула подбородок.
— Я тебя вовсе не боюсь.
— Я очень рад, — Коннор, бесшумно ступая по толстому ковру, приближался к ней, как к дикому лебедю, боясь спугнуть.
— Что ты делаешь? — воскликнула Лаура, отступая от него на шаг.
— Я хочу только прикоснуться к тебе, — прошептал он, проведя ладонью по ее руке. — Целую вечность я ждал этого мгновения.
Едва он дотронулся до нее, как ему тут же передались все ее чувства. Это были и страх, и гнев, и сомнение, и желание, одновременно сплетенные в один клубок. Лаура смотрела на него широко раскрытыми зелеными глазами. Когда его ладонь скользила по ее руке, ее рот раскрылся в изумленном вздохе. Но она осталась на месте, дрожа, как дикий лебедь, испуганная его прикосновением.
Ее великолепные волосы лежали пышной короной на голове. Толстые косы блестели золотом. Коннор знал из снов, что ее волосы, освобожденные от грешней и заколок, густой волной упадут и закроют ее до пояса. Он представил себе, как запускает руки в ее искусно уложенную прическу, и тяжесть волос падает на его голую грудь…
— Не смотри на меня так. Это нехорошо.
— Что ты имеешь в виду?
Лаура облизала губы, показавшийся на мгновение кончик языка оставил на них соблазнительный блеск влаги.
— Ты смотришь на меня, словно думаешь о том… как джентльмен в нашем веке не должен думать о даме.
Он не отводил взгляда от дрожащего изгиба ее губ. Наверно, они такие же сладкие, как ему представляется.
— Может быть, ты научишь меня, как мужчины вашего века ведут себя с дамами?
— Во всяком случае они не ведут себя, как дикие викинги.
— А ты поверишь мне, если я скажу, что никогда не ходил в набеги, что никогда не грабил и не насиловал?
Лаура бросила взгляд на его меч.
— Мужчина всегда должен быть готов защититься от врагов.
— Только не в нашем столетии. Сейчас люди цивилизованные.
— Я рад, что вам не нужно оружие. В наше время даже миролюбивый человек должен был носить меч, чтобы защищать свою страну.
Лаура недоверчиво взглянула на него, прищурив глаза.
— Твоя страна — Ирландия?
— Моя страна— остров Эрин. Сейчас он зовется Ирландией. Но я очень много путешествовал. Мой народ всегда занимался торговлей, доставляя товары в далекие земли.
— И ты говоришь, что викинги были простыми купцами, возившими на кораблях товары — почти так же, как мой отец?
Коннор улыбнулся.
— У нас много общего.
Лаура покачала головой, словно не могла себе позволить верить ему и должна была сохранить хоть какую-то веру в логику.
— Этого не может быть!
Он хотел обнять ее, рассеять ее страхи, убедить ее, что все происходит так, как должно происходить. Он гладил ладонью ее руку, чувствуя, что она не позволит ему ничего большего.
— Не надо ничего бояться, моя Эдайна.
— Почему ты так зовешь меня?
— Потому что ты — моя Эдайна. — Он продолжал гладить ее руку, узнавая на ощупь изгиб ее локтя, изящное предплечье, хрупкое запястье. — Моя Эдайна, вторая половина моей души.
Лаура судорожно вдохнула воздух.
— Кто ты?
— Ты знаешь меня. — Он обхватил ее холодную ладонь своими горячими пальцами и поднес ее руку к губам. Едва он прижался губами к ее влажной ладони, как почувствовал нежное благоухание, напоминающее ему о цветах в их потайной долине. — Ты знаешь меня давно: мы еще детьми играли в зеленой долине, где всегда цвели дикие цветы.
— Это какое-то безумие! — Она отступила на шаг, отстраняясь от него.
— Нет. Это не безумие.
— Ты ненастоящий!
— Я настоящий. Я — Коннор, принц Уэксфордский, сын короля Сетрика. Я родился в 862 году на острове Эрин.
Лаура покачала головой.
— Разве такое может быть?
— Я не могу объяснить, каким образом мы с тобой встретились, но знаю, что это произошло. Мы встретились, победив само время.
Лаура сжала ладони, как будто ей нужно было сдержать чувства, затопившие ее в бешеном водовороте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109