Поднимаясь по ступеням, он как будто еще раз расслышал тихий голос, беспомощно повторявший: «Это…»
* * *
– Нет, ты только послушай, Билли. «Настоящая леди берет под руку только своего мужа, своего жениха или члена своей семьи. Она никогда не делает реверанс на улице, она отвешивает поклон». Усвоил?
Билли недовольно заворчал. Бесчисленные выдержки из книги по этикету, которыми потчевал его Броуди, не позволяли ему мирно предаваться утреннему сну.
– «Встретив на улице свою модистку, портниху, белошвейку или меховщика, непременно здоровайтесь первыми, чтобы подчеркнуть свою демократичность: это непреложное правило». А вот еще правило прямо для тебя, Билл: «Не говорите „вздремнуть“, если имеете в виду послеобеденный отдых; не называйте панталоны „штанами“; избегайте слова „ухажер“: предпочтительнее говорить „кавалер“ или „поклонник“. Никогда не называйте анекдот „пикантным“. Боже меня упаси, уж я-то, конечно, не посмею. – Он перевернул страницу. – Так, слушай дальше.
Билли застонал и прикрыл лицо подушкой.
– «Поспешный уход из-за стола для удовлетворения естественных потребностей особенно во время или сразу после обеда является неделикатным. В случае необходимости постарайтесь удалиться, не привлекая к себе внимания». Давай, Билл, слушай внимательно, тебя это тоже касается: «По возвращении назад ни в коем случае не поправляйте на ходу одежду или цепочку от часов, не делайте ничего такого, что могло бы намекнуть на то место, которое вы только что посетили».
Броуди не выдержал и расхохотался.
– «Сделайте вид, что не замечаете допущенной собеседником бестактности в разговоре; двусмысленности пропускайте мимо ушей». Ну да, ясное дело. А вот последний совет автора дамам: «Не стыдитесь быть стыдливыми!»
Анна вошла в библиотеку в этот самый момент. На секунду она остановилась, прислушиваясь к звонкому заразительному смеху Броуди и с трудом удерживаясь от невольной улыбки.
– Автору следовало бы включить совет и для вас, мистер Броуди, – сказала она. – «Наберитесь мужества и попытайтесь вести себя как нормальный человек».
Броуди был поражен. Боже милостивый, неужели она шутит? Он захлопнул книгу и посмотрел на нее. Неописуемо прелестная, она стояла в прямоугольнике солнечного света, падавшего из раскрытой двери, как будто принесла его с собой. На ней было открытое спереди белое платье с зеленым и розовым цветочным рисунком, а под ним, похоже, было надето еще одно платье (во всяком случае, ему так показалось), совершенно белое, с длинными рукавами до самого запястья. При каждом шаге цветочное платье распахивалось, и из-под него показывалась белая юбка. Все вместе выглядело очень женственно и красиво.
Он поднялся и подошел к ней. В этот день она не была застегнута на все пуговицы и наконец изменила своей обычной приверженности стоячим воротничкам: он видел ее шею и даже верхнюю часть груди, хотя платье закрывало – увы! – то самое место, где начинали проступать нежные округлости. Ее волосы цветом напоминали мед, отдельные золотистые пряди, выбившись из небрежно заколотого узла на макушке, падали по бокам от лица.
– Вы очень красивы, – совершенно искренне признался Броуди и был вознагражден чудесным персиковым румянцем, окрасившим ее щеки.
И вдруг Анна ахнула, вся кровь отхлынула от ее лица. Броуди нахмурился и подошел поближе. Она вскинула руку, словно защищаясь, и попятилась назад.
– Что на вас надето? – спросила она потрясенным шепотом.
Броуди с недоумением оглядел свой новый костюм. О’Данн принес его этим утром. Костюм сидел почти идеально и выглядел неплохо, как ему показалось. Строгий, добротный костюм коричневого цвета – настоящий костюм, достойный джентльмена, как сказал бы автор учебника по этикету. Броуди даже проверил, застегнута ли у него ширинка. Все было в порядке.
– А в чем дело? Может, он слишком мрачный? А если попробовать другой шейный платок…
– Это костюм Николаса!
Чувствуя себя глубоко униженной, Анна ощутила на щеках обжигающие слезы.
– Будьте вы прокляты! – проговорила она, задыхаясь, и выбежала из комнаты.
Ничего не видя из-за слез, Анна слепо направилась по коридору к парадному входу. У себя за спиной она услыхала, как Броуди что-то тихо сказал Билли Флауэрсу, потом сзади раздались его шаги. Она ускорила шаг, но он нагнал ее в дверях.
Его широкая ладонь накрыла ее пальцы, когда она уже взялась за ручку двери. Он возвышался над ней в полутемном холле, как сказочный великан.
– Ник умер, – проговорил Броуди хриплым от волнения голосом. – Я тоже его любил и хотел бы, чтобы он был здесь вместо меня. Но его больше нет.
Свободной рукой он крепко схватил ее за плечо и заставил повернуться к себе лицом.
– Зато я здесь. Я, Джон Броуди. Я не его отражение в зеркале. Я человек.
Броуди почувствовал, как она дрожит в его железном захвате, и быстро разжал пальцы. Когда она отшатнулась от него, он рывком распахнул дверь и вышел на залитый полуденным солнцем двор.
Анна выждала полных десять секунд перед тем, как последовать за ним. Быстро шагая своими длинными ногами, он успел отойти так далеко, что почти скрылся из виду.
– Мистер Броуди! – позвала она. – Мистер Броуди!
Он оглянулся через плечо и увидел, как Анна спешит за ним, придерживая юбки. Каблуки мешали ей на усыпанной крупным гравием аллее. Она опять окликнула его и попросила остановиться. Он неохотно повиновался.
Анна продолжала бежать, опасаясь, что он все-таки повернется и уйдет. К тому времени, как ей удалось его нагнать, она совершенно запыхалась.
Ей пришлось отдышаться, чтобы заговорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132