– А почему тебя это так удивляет? – осведомился он.
– Ну… ты же знаешь.
– Из-за твоего отца?
– Не только. Не забудь о моей репутации, о том, как мы поженились, о моем знакомстве с Уэйдом… Да мало что еще ли! Жизнь у меня была скандальная, Филипп.
– В прошлом – да, но не теперь. Отныне мы с тобой будем самой что ни на есть респектабельной парой. Все помрут со скуки, глядя на нас!
Она на ходу прижалась головой к его плечу.
– А знаешь, мне такая жизнь вовсе не кажется скучной. Ни капельки.
– И мне тоже.
Кассандра улыбнулась. Ей даже не надо было поднимать голову: она и так знала, что он тоже улыбается.
– Филипп, я так рада за тебя сегодня! Я, наверное, лопну от гордости! Если бы только я могла быть там и все видеть…
Собираясь на заседание, он уверял, что никакой опасности нет, но тем не менее не позволил ей прийти и послушать свое выступление.
– Ты повторишь свою речь для меня, когда мы вернемся домой?
Риордан запрокинул голову и расхохотался, вообразив себе такую картину.
– Вот было бы здорово, если бы все мои слушатели проявляли ко мне хоть половину твоего горячего сочувствия, любовь моя!
– Но Чарльз Уиллоуби уверял, что все они проявили столь же горячее сочувствие, – возразила Кассандра. – Он сказал, что после того, как ты взял слово, весь зал затаил дыхание. Можно было слышать, как муха пролетает. Это его слова!
– Сильнейшее преувеличение, – скромно отмахнулся Риордан.
– А мистер Драмм говорил, что они раз десять прерывали тебя криком «Слушайте, слушайте!» .
Он усмехнулся и кивнул ей.
– Это правда. Должен признать, меня это очень подбодрило.
– Мне кажется, что теперь, даже если мистер Куинн захочет, чтобы ты вновь взялся за свою роль, после сегодняшнего успеха это невозможно. Тебе просто никто не поверит.
– Я в этом не так твердо уверен. Роль повесы блестяще мне удавалась. Знаешь, я думаю, это у меня в крови.
– Очень может быть, но нынешняя роль удается тебе еще больше. О, Филипп, как я горжусь тобой! С его дня мне ни за что не заснуть!
Риордан обнял ее с радостным смехом, оторвал от земли и закружил по воздуху. Было уже около десяти, когда они добрались до дома, – не потому, что идти было далеко, а потому, что они слишком часто останавливались по дороге, чтобы поцеловаться под уличными фонарями.
Уокер встретил их в холле.
– О Господи, Джон, не пора ли вам домой? Вы хоть знаете, который час?
Секретарь улыбнулся.
– В конце недели вам предстоит выступить с ответным словом, я готовил для него тезисы. Но вы правы: если вам не требуется моя помощь, мне, пожалуй, и вправду пора домой. Сэр?
– Да?
– Мистер Куинн дожидается вас в гостиной. Он здесь уже не меньше часа.
Кассандра насторожилась. Так. Значит, он здесь. Наконец-то он раскроет свой секрет и тем самым снимет тяжкий камень с ее души. Она обрадовалась, но тревога за Риордана быстро вытеснила чувство облегчения. Какой страшный удар ему предстоит пережить! Риордан послал ей виноватую улыбку и начал было объяснять, что скоро поднимется к ней наверх, но она крепко обняла его и поцелуем в губы пресекла в корне всяческие извинения, не обращая внимания на стоявшего рядом Уокера. Потом подхватила юбки и убежала наверх.
Озадаченно улыбаясь, Риордан пересек холл и направился в гостиную.
– Итак, говорят, у тебя сегодня все прошло хорошо, – начал Куинн, как только они уселись по разным углам дивана друг напротив друга.
Слуга подбросил дров в камин и вновь наполнил стакан Куинна ячменным отваром, а потом поклонился и вышел, оставив гостя наедине с хозяином.
– Мы считаем, что очень хорошо. Можно смело рассчитывать на принятие законопроекта, хотя, конечно, всякое может случиться. Берк еще не точил об него свои зубы.
– А ты и в самом деле думаешь, что можешь состязаться в красноречии с Эдмундом Берком?
Риордан удивленно поднял брови.
– Возможно, я и уступаю ему в красноречии, но ведь дело не в этом. Правда на моей стороне. Правда и справедливость, не говоря уж о логике.
В ответ ему прозвучал сардонический смешок.
– А я и не знал, что эти качества могут произвести большое впечатление на палату общин, – презрительно процедил Куинн.
– Ты циник.
– Может быть и так. Но не советую тебе возноситься в мечтах, Филипп. Реформа – дело долгое, требующее бесконечного терпения. А именно этого не хватает честолюбивым горлохватам, желающим добиться решающего успеха за сутки.
– Честолюбивым горлохватам? – с усмешкой переспросил Риордан, заметив про себя, что Оливер в этот вечер явно настроен сварливо. – Может, хватит ходить вокруг да около? Речь ведь идет не о реформе, а обо мне, верно? А еще вернее – о том, чего ты от меня хочешь.
Куинн поставил стакан на стол.
– Ты обещал мне два года, Филипп. Прошел только один.
Слава Богу! Наконец-то они поговорят об этом в открытую!
– Прошло четырнадцать, уже почти пятнадцать месяцев, – поправил его Риордан, глядя прямо в глаза своему старшему другу. – Извини, Оливер, но больше я тебе дать не смогу.
– Не сможешь?
– Ну хорошо – не хочу. Мне очень жаль, но теперь все изменилось.
Лицо Куинна оставалось бесстрастным.
– Ты сам изменился, Филипп.
– Да уж надо полагать, – улыбнулся Риордан. Куинн не ответил на улыбку.
– Это из-за того, что ты теперь женат, не так ли?
– Отчасти да. Касс сыграла свою роль, и притом немалую.
Оказалось, что признаваться в этом удивительно легко.
– Но есть и еще кое-что, – продолжал Риордан. – Я наконец понял, чего хочу добиться в жизни и как могу сослужить службу своей стране. Для этого не нужно играть роль повесы и докладывать тебе о каждом неосторожном слове, которое мне удастся перехватить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148