Одного присутствия моего отца в Лондоне было достаточно, чтобы я уехал в Даннелли, даже если бы не было других причин.
Рис забрался на кровать и сел перед Кенной, скрестив ноги и слегка подавшись вперед.
— На корабле, когда ты наконец была способна услышать другую часть правды, я сказал тебе, что приехал в Даннелли, желая убедиться в твоей безопасности. Но стала бы ты слушать меня, если бы я сказал, что необходимость защитить тебя неразрывно сплелась с поиском предателя, возможно, даже члена твоей семьи? Неужели ты услышала бы меня и поверила мне, когда еще не верила, что я люблю тебя и никогда не причиню никакого зла?
Кенна прикрыла глаза, сожалея, что у нее нет другого ответа.
— Ты знаешь, что я не могу поверить тебе, — сказала она и посмотрела на него полными боли глазами. — Скажи мне правду. Теперь я смогу вынести все. Обещаю, что выслушаю тебя; — Она порывисто схватила его за руку: — Я должна знать, Рис. Зачем министерство иностранных дел послало тебя в Даннелли?
Глава 9
Рис смирился с мыслью, что настало время все рассказать Кенне, хотя ему хотелось, чтобы этот момент никогда не наступил. И тут же он спросил себя, действительно ли это так. Возможно, он давно хотел поделиться с Кенной этой тайной, потому и упомянул сегодня за обедом о подслушанном разговоре. Он вздохнул и посмотрел в умоляющие глаза Кенны.
— Для того чтобы ответить на твой вопрос, я должен вернуться примерно на десять лет назад, — начал он наконец хриплым голосом.
— Ты говоришь о том дне, когда погиб мой отец? — Рис покачал головой:
— Я говорю об осени 1804 года, когда я уехал на континент.
Кенна понимающе кивнула и сказала, надеясь избавить его от мучительных объяснений:
— Я знаю, зачем ты поехал во Францию, Рис.
— Откуда? — спросил он, приподняв бровь.
— Мне сказал Ник.
— Ник? — удивленно переспросил Рис.
— Он мне все рассказал о своей любви к несчастной безумной Ларе и как ты дрался на дуэли вместо него, а он был твоим секундантом.
— Понятно, — задумчиво протянул Рис. Кенне не понравился его тон.
— Это правда или нет?
— Правда. Точнее, это та правда, Которую знает Ник: Есть еще одна вещь, о которой я никогда ему не говорил, — вещь, которую я должен рассказать тебе сейчас. — Он не сводил с нее глаз. — Когда я окончил Оксфорд, твой отец вызвал меня и спросил, интересует ли меня работа в министерстве иностранных дел. Работа, как он обрисовал ее, предполагала поездку во Францию. Мне предстояло передавать крайне конфиденциальную информацию о правительстве Наполеона английскому правительству. Проще говоря, мне предложили шпионить в пользу Англии. Я бы все сделал для твоего отца, Кенна. Эта идея захватила и меня. Я понимал, как и твой отец, что как нельзя лучше подхожу для этой работы.
Мое американское гражданство позволяло мне, не вызывая подозрений, приехать во Францию. Правда, меня могли скомпрометировать связи с герцогиней Пелемской, если бы о них стало известно. Но и Роберт, и я полагали, что глупо упускать такую возможность. Так что мне только оставалось найти повод для отъезда во Францию, который бы не вызывал вопросов.
— И этим поводом стала дуэль, — прошептала Кенна.
— Да. Но поверь: я ничего не подстраивал специально. Просто, когда брат Лары потребовал от Ника сатисфакции, я взял ответственность за все происшедшее на себя. Честно говоря, я не совсем уверен, что не поступил бы так же, если бы не мое задание. Мне кажется, что я все равно принял бы вызов вместо Ника, так как любил его и знал, как плохо он стреляет. Брат Лары действительно собирался убить его. Но сейчас уже поздно решать этот вопрос, потому что у меня была и другая задача, и я действовал в соответствии с ней. Кенна не согласилась:
— Ты бы все равно помог Нику. Я знаю. — Она нежно коснулась его колена.
— Спасибо. Но я ранил брата Лары более серьезно, чем намеревался. Я не ожидал, что в последний момент он резко покачнется. Слава Богу, что я его не убил. Мне нужна была только дуэль, а не убийство. Полагаю, ты знаешь, что произошло дальше. Моя прабабушка благословила мой отъезд во Францию и выразила надежду, что больше никогда меня не увидит. Формально она разорвала со мной все отношения. Твой отец тоже публично заявил, что мое присутствие в его доме более нежелательно. Моя прабабушка говорила искренне, а Роберт, конечно, только делал вид.
— Ник сказал, что отец был крайне разочарован вами обоими.
— Он разочаровался в Нике, так как знал причину, по которой я занял место его сына. Он считал мой поступок безрассудным и устроил мне хорошую выволочку, но напоследок пожал руку и пожелал удачи.
— А что ты делал во Франции? — спросила Кенна с плохо скрываемым любопытством.
— Я вошел в круг людей, которые пользовались доверием Наполеона и Жозефины. Я вслушивался в каждое слово, сказанное при мне, даже если в тот момент оно казалось ничего не значащим. Сначала от меня требовалось только то, чтобы я сообщал обо всем, что услышу. Интерпретация и анализ оставались за более опытными агентами, чем я, и за министерством. Потом, когда я зарекомендовал себя, мне стали поручать более ответственные дела и в конце концов доверили вести важную операцию. Во Франции оставались люди благородного происхождения, которые раздражали Наполеона. Некоторые уже находились в тюрьме, за другими день и ночь следили шпионы Бонапарта. По понятным причинам они не могли покинуть страну. В мою задачу входило помочь им в, этом.
Со времен Террора твой отец помогал людям бежать из Франции. Его политическое влияние и материальная поддержка были очень важны и зачастую определяли успех операции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123