— Милая Дженни, — прошептал он и провел языком по изящному завитку ее маленького уха.
Кристиан трогал губами брови Дженни, ее веки, нежную линию ее точеного носа. Он целовал легкие впадины у нее под скулами, кончик подбородка, а когда она выгибалась под ним — обнажавшуюся линию горла. Ее пульс тепло бился под его губами.
Они обменивались словами, сказанными торопливо, шепотом, заменявшими другие слова и другие просьбы, которые ни он, ни она не решались произнести даже мысленно, а не то что вслух.
— Помоги мне снять это, — сказал он, теребя ворот ее сорочки.
Позже она:
— Сними рубашку.
Когда они разделись:
— Положи руку туда.
— Туда? — спросила она.
— Да, — сказал он, тяжело дыша, — да.
Они лежали, с головы до пят укрытые теплым пуховым одеялом.
— Как в коконе, — сказала она, прижимаясь к нему всем телом.
— А ты хочешь быть бабочкой? — спросил он, скользя кончиками пальцев по внутренней поверхности ее бедра — снизу вверх.
— Да.
— Тогда раздвинь свои… крылышки, Дженни.
Кристиан жарко дышал ей в шею. Его рот двинулся к ее груди, чувствительной после его ласки руками. Он взял губами ее коралловый сосок и потянул его, почти физически ощутив волну огня, прокатившуюся от груди Дженни к сердцевине ее наслаждения. Ее ноги раскрылись, и его проворные пальцы нашли ее, тут же взявшись исследовать и поглаживать. Она крепко обнимала его, прижавшись губами к его плечу, и он кожей чувствовал ее тихие стоны желания. Кристиан продолжал ласкать ее кончиками пальцев. Дженни подняла бедра, упершись пятками в матрас. Кристиан чувствовал ее ногти на своей спине, ее руки скользили по его упругой коже от лопаток до ягодиц, проводили по бедрам костяшками пальцев. Она окутывала его жаром своего тела, сплеталась с ним своими длинными стройными ногами.
— Пригласи меня в себя, — хрипло сказал он, ощущая ее животом.
Рука Дженни заскользила вниз по его груди, задержалась, трепеща, на его твердых сосках, спустилась по суживающейся дорожке волос на его плоском животе и, обхватив наконец его пульсирующее возбуждение, направила его в себя.
Теперь уже сдерживаться было невозможно. Кристиан погрузился глубоко в нее, чувствуя, как она вся сжимается и плотно обхватывает его собой.
— Тебе больно? — спросил он, приподнимаясь на локтях. В темноте их кокона он не видел ее лица.
— Нет, — она дотронулась до его щеки, — это как раз то, чего я хочу. Тебя. В себе. Если я так хочу тебя, значит, я…
Кристиан заставил ее замолчать, нагнув голову и легко найдя ее губы своими.
— Ш-ш-ш, — прошептал он, — не надо ничего говорить. Только чувствуй, Дженни. Только чувствуй!
Повиноваться этому приказу было нетрудно. Кристиан задвигался в ней медленными, глубокими толчками.
Дженни тоже двигалась, выражая свое удовольствие короткими резкими вдохами, которые возбуждали Кристиана так же, как и ее пальцы, зарывшиеся в волосы на его затылке. Они обменивались поцелуями, ласками и прикосновениями. Страсть их все нарастала, пока эти взаимные ощущения не стали непереносимыми.
Наконец напряжение растаяло, и они одновременно вскрикнули. Их влажные от пота руки и ноги обмякли в сладкой истоме, и они утонули в море чувственного наслаждения. В этот момент все их ощущения стали такими ясными и четкими, что казалось, самые кончики их пальцев заискрят от жара и света.
Кристиан долго не выходил из нее, и Дженни, похоже, не возражала. Она чувствовала, что он еще частично возбужден, и просто обнимала его, заключив его талию в кольцо своих длинных тонких рук. Он поглаживал ее тыльной стороной ладони по округлому бедру.
— Пойдем вниз, — предложил он.
— Нет, останемся здесь.
— Хорошо.
Наступило молчание, и Кристиан уже думал, что Дженни уснула, но тут услышал, как она позвала его по имени.
— Что такое? — спросил он.
— Ты когда-нибудь считал меня сумасшедшей?
— Нет.
— Никогда?
— Никогда.
— Спасибо, — мягко произнесла она и опустила голову ему на плечо, — а если бы я была… другой… ну, не знаю… например, девушкой из высших слоев общества… ты и тогда попросил бы меня стать твоей любовницей?
— А-а, я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду! Ты думаешь, что если бы ты была дочкой какой-нибудь богатой светской матроны, то меня просто вынудили бы на тебе жениться? Ничего подобного! Даже если бы разгневанный папаша наставил на меня свой фамильный револьвер с золоченой рукояткой, я все равно не…
Дженни приложила палец к его губам.
— Нет, я вовсе не это имею в виду, — сказала она улыбаясь, — просто ответь: ты и тогда попросил бы меня стать твоей любовницей?
— Да, — процедил он сквозь зубы. — Ну и что это доказывает?
— А то, что я не просто удобна для тебя, потому что живу под твоей крышей, и ты отнесся бы ко мне точно так же, приди я к тебе на серебряном блюде.
Кристиан задумчиво сдвинул брови:
— И тебя это устраивает? Ты хочешь быть только любовницей?
Дженни тихонько засмеялась:
— Ты что, забыл? Я не хочу быть даже ею.
— Но…
Она помотала головой, не давая ему договорить. Ее волосы потерлись о его плечо.
— Ты не так понял. Сегодняшняя ночь — это прощание.
Кристиан не поверил в это, но умолчал о своих сомнениях, боясь, что она уйдет. Он намеревался оставить ее при себе до тех пор, пока их странные, но безусловно приятные отношения не подойдут к концу.
— Я опять хочу тебя, — сказал он, с отвращением услышав в своем голосе нотки отчаяния. Все-таки где-то на самом дне его души притаился страх: а вдруг он не так хорошо ее знает, как ему кажется? — Сейчас.
— Хорошо, — просто сказала она.
Их близость напоминала животное соитие. Здесь не было того злого, жестокого эгоизма, с которым Кристиан набросился на Дженни вначале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142