Однако к концу рассказа ей все стало ясно. Опять ее внук натворил бед.
— Позвони, чтобы принесли чай, Линда, — распорядилась она, — теперь тебе надо подкрепиться. Яйца, я думаю, прекрасно подойдут и тосты с мармеладом. Ничего тяжелого. Так учил меня твой отец.
Миллисент не случайно заговорила об отце Линды. Надо было отвлечь ее от мыслей о Ральфе. Пока готовился завтрак, Миллисент занялась своим туалетом. Она намеренно отпустила горничную и позволила Линде помочь ей одеться. К тому времени как принесли завтрак, Линда почти успокоилась.
За столом Миллисент обратилась к Линде:
— Насколько я понимаю, мой внук обманул тебя, сказав, что я плохо себя чувствую и скоро сыграю в ящик.
— Нет, он не говорил, что это случится скоро, — вступилась Линда за Ральфа.
— Возможно, и нет, но ты так подумала. — Старушка махнула рукой. — Это старый трюк, дорогая, на такой крючок попадалась и более опытная рыбка.
— Вы хотите сказать, что он уже делал это раньше?
Миллисент кашлянула.
— Нет, ты меня не поняла, — произнесла она немного резко. — Сейчас я говорила не о моем внуке, а вообще. Заставить других людей думать по-твоему — вот чему я учила Ральфа с малых лет. Это полезно в делах, но не стоит использовать это в любви.
Линда поперхнулась.
— О любви не было и речи, — выдохнула она.
— Конечно, нет. Это бы все слишком упростило. Но я не закончила. Ты пришла сюда сегодня, потому что Ральф признался, что я еще не готова «отбросить копыта» и это все было сделано для того, чтобы затащить тебя в постель. Так? — Линда кивнула. — И нечего краснеть. Благодаря моему внуку ты больше не синий чулок.
Линда пробормотала что-то невразумительное, а Миллисент продолжала:
— Очень хорошо, можешь остаться здесь. Ты привезла свои вещи? Да? Отлично. Ральф приедет сюда вечером, когда поймет, что ты сбежала, но я думаю, что лучше вам пока не встречаться.
— Да. Не встречаться. Никогда.
— Глупости! Ты ведь любишь его. — Миллисент была настолько уверена в этом, что ответ Линды ее не интересовал. — Я поговорю с Ральфом и скажу ему, что с тобой все хорошо. А уж он пусть сам думает, как ему поступать. Честно говоря, мне стыдно, что мальчик такой недогадливый.
«Мальчик» прибыл в тот же вечер в весьма подавленном настроении. Миллисент приказала принести виски и даже глазом не моргнула, когда он налил себе полный стакан. После того как горничная вышла, она пристально посмотрела на него:
— Ты хочешь напиться до потери сознания?
— Может быть, и хочу. — Ральф сел в кресло и вытянул больную ногу. Выражение его лица было мрачным. Темные брови сдвинуты. — Ты говоришь, что она здесь, но я не должен ее видеть? Хорошо, тогда я буду пить до тех пор, пока она все-таки не решит прийти сюда.
Миллисент нахмурилась. Ее губы были плотно сжаты, но старушка смотрела на внука с нежностью. Она жалела Ральфа, хотя пыталась не показать этого.
— Я ведь сказала, что она не хочет видеть тебя.
— Тогда как я смогу объясниться? — Он вертел стакан и думал, что хорошо бы запустить им в стену. — Она должна меня выслушать.
— Вовсе не должна, Ральф. Она тебя слушала, и к чему это привело? Она поверила тебе — и вот результат.
— Это чересчур, бабушка, — обиделся Ральф. — Даже для тебя. Ведь идею подала мне ты. Это не извиняет меня, конечно. Я думал, что Линда сделает ради тебя то, в чем отказывала мне. Я не ожидал, что она ляжет со мной в постель, бабушка. Я надеялся, что она влюбится в меня. Я хочу, чтобы она стала моей женой, а не любовницей.
Миллисент хмыкнула:
— Ну, ты все сделал хуже некуда. Сказал девушке, что я на пороге смерти, и попросил, чтобы она подыграла тебе. Теперь она чувствует, что ее использовали. Все эти прогулки по городу, театры, званые вечера… Какой в этом был смысл?
— Я хотел больше с ней общаться, — объяснил он. — Линда же встречалась со мной только во время лечебных процедур.
Миллисент изучающе посмотрела на внука.
— Странно. Почему она не соглашается? Чем ты ей не по душе? Ты красивый мужчина и к тому же богат.
Ральф слабо улыбнулся.
— Линда не доверяет мне, — признался он. — Боюсь, я с самого начала вел себя глупо.
Миллисент замахала на него руками:
— Я не хочу знать подробности.
— А я и не собираюсь тебе их рассказывать. Достаточно сказать, что я уже давно не вспоминаю о Кэтрин Хейл. — Подойдя к Миллисент, он наклонился и поцеловал ее в лоб. — Думаю, что когда ты послала Линду Стрит в мой дом, то надеялась, что она излечит не только мою больную ногу.
Миллисент лукаво взглянула на внука.
— Ну что ж, — сказала она, — чтобы мои труды не пропали зря, ты должен что-то предпринять. Слова не помогут, мой мальчик. Не сейчас. Боюсь, что тебе надо сделать что-то большее — поразить ее чем-нибудь.
Ральф задумался. Как доказать Линде, что он ее любит? Чем поразить?
— Куда ты?
Ральф пошел к двери, и бабушка не стала его останавливать. У него явно был какой-то план. Слезы навернулись на глаза старушки, когда она смотрела ему вслед. Он словно летел на крыльях.
***
В рождественское утро Линду разбудил страшный грохот, казалось, весь дом трясется. Она вскочила и бросилась к комнате Миллисент. Та бежала ей навстречу.
— Что это, землетрясение? — спросила старушка, застегивая пояс своего платья и оглядывая холл. Одна картина покосилась, но все остальное было на месте.
— Не знаю, — нерешительно произнесла Линда.
И вдруг внизу вновь загрохотало. — Что-то случилось…
— Нам лучше выйти на улицу, дорогая. — Она заметила, что Линда одета слишком нарядно: темно-зеленое платье и алая шелковая лента были больше уместны для праздника. — Господи, — воскликнула Миллисент, — ведь сегодня Рождество!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11