Тебя наверняка бросит в холод при одной мысли о том, что на груди твоего врага расцветет алое пятно крови. Для тебя это все увлекательная игра, не больше. — Джерри схватил руку Рэй за запястье, грубо отвел от головы и вложил в нее рукоятку ножа. Он сжимал пальцы до тех пор, пока они не сомкнулись. — Давай докажи мне, что отобьешь у герцога охоту, когда ему вздумается над тобой надругаться!
Рэй молча помотала головой. Пульс бился теперь и в висках, часто и болезненно.
— Действуй, черт тебя возьми!
Она слепо ткнула перед собой ножом. Джерри просто отступил.
— Этим ты только насмешишь Найджела. Он даже может подумать, что это любовная игра, чтобы сильнее распалиться.
Рэй выругалась. Джерри и глазом не моргнул. Он взялся за край простыни, которой она прикрывалась, и рванул на себя. Рэй попыталась удержать ее, но только распорола ножом мягкий лен. Джерри был не в пример сильнее, и приходилось решать, что предпочтительнее: быть притянутой к нему вплотную или оголенной. Девушка отползла на другую сторону постели и устремила на него настороженный взгляд. Его намерение было недвусмысленным, когда он стягивал сапоги.
— В Линфилде тебе не помогут ни слезы, ни мольбы, ни тем более крики о помощи, — сказал небрежно Джерри. — Ты вряд ли об этом знаешь, но один из приятелей герцога чуть было не изнасиловал Эшли. Он не довел дело до конца только потому, что был мертвецки пьян. И ты думаешь, кто-нибудь явился на ее крики? Ты спрашиваешь себя, откуда мне это известно. От Салема. Он рассказал мне об этом в ту ночь, когда мы обсуждали наши планы. Зачем? Хотел, чтобы я знал, с кем имею дело. Так ты пустишь в ход нож, Рыжая?
— Оставь меня в покое, Джерико Смит!
— Зови меня Томасом. Теперь я лорд Адамс.
— Ты позоришь и это имя, и свое в придачу! Позоришь своих родителей! Оставь меня в покое!
Щека Джерри нервно дернулась.
— Ни разу за всю свою жизнь я не взял женщину силой, но сейчас я это сделаю. Ты должна знать, что это такое, должна почувствовать. С герцогом будет хуже, намного хуже.
Рэй отодвинулась так далеко, как только могла, и сидела, прижавшись спиной к стене. Голова ее раскалывалась от боли, руки тряслись.
— Не делай этого! Ты потом никогда себе не простишь!
— Не приписывай мне несуществующего благородства. — Джерри расстегнул брюки. — Единственный способ остановить меня — это пустить в ход нож.
Забыв обо всем, Рэй сделала яростный рывок. Ей удалось спихнуть с кровати только что присевшего Джерри, но и сама она распласталась по постели, так что рука с ножом беспомощно свесилась с кровати. Джерри без труда восстановил равновесие и прижал коленом локоть Рэй с такой силой, что пальцы ее разжались и оружие упало на пол. Он отшвырнул его ногой к дальней стене.
Рэй боролась изо всех сил: молотила кулаками по его груди, пиналась и кусалась. Джерри не спешил сломить ее сопротивление. Никогда еще он не вел себя так грубо и бесцеремонно. В конце концов измученная Рэй сдалась. Джерри оседлал ее бедра, а руки заломил над головой и держал прижатыми к подушке. Когда он наклонился, она резко отвернулась, так что захрустели шейные позвонки. Но он вовсе не собирался ее целовать.
— Ты видела герцога?
Рэй кивнула.
— Он мужчина крепкий, ведь так?
Новый кивок.
— Значит, он сумеет проделать то, что только что проделал я?
— Допустим, ну и что? — спросила Рэй с вызовом.
— А то, что он не будет держать тебя таким манером, — ответил Джерри со злорадной усмешкой. — Он привязывает своих женщин. Или приковывает.
— Ты придумал это, чтобы меня запугать!
— Да, черт возьми, я хочу тебя запугать, но для этого мне не нужно напрягать воображение. В лоне своей любящей семьи ты жила, как в уютном гнездышке. Эшли всю жизнь провела в холодных стенах Линфилда, и хотя она мало знает о жизни за его стенами, она далеко не так простодушна и неопытна, как ты. Еще ребенком она узнала, каким жестоким может быть человек, на какие низости он способен. Она могла бы многое тебе рассказать. Например, о родинке у себя на груди.
— Не понимаю, при чем здесь это!
— Рахаб Маклеллан, невинная душа с именем распутницы! Эшли не пожелала замутить чистое озеро твоей души, и очень жаль. Ты ведь видела родинку, должна была видеть, когда она держала у груди ребенка. Если бы она сказала тебе правду, ты сейчас не смотрела бы круглыми удивленными глазами. Это не родинка, а клеймо. Да-да, твоя невестка была заклеймена еще совсем крошкой. Вот как герцог Линфилд поступает с невинными и кроткими.
— Ты все-таки любишь Эшли! — крикнула Рэй, не в силах скрыть ревность и боль.
— Ты так ничего и не поняла. Я преклоняюсь перед ней. В доме Найджела она познала разные гнусности, но сумела остаться внутренне чистой, сумела сберечь в себе способность любить мужчину, вместо того чтобы считать всех до одного чудовищами. Я всегда завидовал силе ее духа, но потом… потом встретил тебя, такую свеженькую, живую и веселую, такую по-детски непосредственную вопреки напускной искушенности, и оценил эти качества даже выше. Ты винишь меня за то, что я хочу сберечь все, что влечет меня к тебе?
— Нет, я тебя не виню.
— Тогда уезжай со мной туда, где будешь вне опасности!
— Джерри, — начала Рэй, стараясь говорить как можно убедительнее, — я должна вернуться в Линфилд. Когда-нибудь мне нужно выпорхнуть из уютного гнезда и познать жестокость жизни. Позволь мне помочь тебе!
На лице Джерри не отразилось ничего.
— Если бы я мог повернуть время вспять, то никогда не переступил бы в ту ночь порога таверны! Если уж тебе так приспичило, отправляйся в Линфилд, но на этот раз не жди, что я буду вызволять тебя из беды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133