А как назвать того, кто желает шлюху, да так, что похоть бьет ему в голову? Тебе что же, мало приличных дамочек с голубой кровью, чтобы ублажать свои разгоряченные чресла? Или тебе больше по вкусу потаскушки? Тогда имей совесть хотя бы обходиться со мной по-человечески, иначе я не посмотрю на свое ремесло и дам тебе от ворот поворот невзирая на все, что ты для меня сделал!
Эта пылкая отповедь ошеломила Джерри. Он вовсе не ожидал такого поворота событий. Он так и остался сидеть на корточках, смотря снизу вверх на разъяренную фурию, в которую вдруг превратилась его кроткая протеже. Ему не случалось получать такой разнос и от мужчины, а тут… На ум не шло никакой подходящей к случаю реплики.
Заметив это, Рыжая вознамерилась сполна использовать свой шанс и удалиться с места действия с гордо поднятой головой. Как только ее дыхание успокоилось, а глаза перестали яростно сверкать, она вскинула подбородок и сделала шаг в сторону опешившего Джерри.
Увы, при этом она наступила на забытый кусок мыла, проехалась на нем по мокрой палубе, отчаянно размахивая руками, и самым неэлегантным образом рухнула навзничь. Кусок мыла — виновник столь несвоевременного фарса — улетел за борт и с легким шлепком ушел под воду.
Когда девушка поднялась, охая и потирая спину, Джерри давился от смеха. Он даже покраснел от натуги. Каким-то чудом ему удалось справиться с собой, но ненадолго. Один взгляд на Рэй — и он снова разразился громовым хохотом. Какая-то птица с испуганным писком вспорхнула с мачты.
Попытка как следует отбрить нахала закончилась возней на мокрой палубе, в фонтане брызг! С минуту Рэй разрывалась между яростью и стыдом, а когда собралась обрушить на Джерри очередную порцию оскорблений, то ощутила рукой что-то твердое на ушибленной ягодице и вскрикнула от боли. Крик заставил Джерри повернуться. Вид его смеющегося лица окончательно доконал Рэй, и она разразилась слезами.
— Ты что, Рыжая? — спросил он, сразу перестав веселиться. — Неужели так сильно ударилась?
Если бы он высмеял ее слезы, остатки уязвленного самолюбия помогли бы Рэй справиться с собой. Но эта неожиданная доброта лишь добавила закваски в ее униженные чувства. Девушка зарыдала взахлеб.
Проклиная себя за беспомощность, Джерри стоял перед ней, разглядывая то мыльные разводы на палубе, то собственные ногти. Он считал себя знатоком женской натуры, всегда без труда справлялся с любой истерикой и потому посмеивался над теми из мужчин, кто до дрожи боялся женских слез. Но в этом случае он понятия не имел, как себя вести: прикрикнуть или, наоборот, удариться в утешения?
— Послушай, — вымолвил он наконец, — если ты объяснишь, в чем дело, я постараюсь помочь.
Это был самый разумный подход, который пришел ему в голову, но вместо объяснения последовал новый взрыв рыданий.
— Да перестань ты наконец! У меня и без того трещит голова!
Рэй попробовала огрызнуться, но только сильно раскашлялась. Так сильно, что испугалась за свой голос. Однако он ей не изменил, и когда Джерри схватил девушку за руку и плюхнулся на палубу, заставив ее приземлиться к нему на колени, Рэй завопила во все горло. Ягодицу пронзила острая боль.
— Мучитель! Ты это нарочно!
— Я только хотел тебя утешить, — терпеливо объяснил Джерри, стараясь усадить ее поудобнее и тем самым продляя пытку времен инквизиции.
— Боже мой, да у меня заноза в… в нижней части! — едва выговорила Рэй сквозь новые слезы.
— Что, прости? Мне показалось, что речь идет о какой-то занозе?
— Да, да, о занозе!
— Где?
Нет, этот человек пытал ее нарочно!
— На заднице! — крикнула Рэй, забыв правила хорошего тона.
Джерри снова развеселился и веселился до тех пор, пока измученная болью Рэй не пришла в неистовство. Она принялась колотить его кулаками по груди и осыпать проклятиями, в которых превзошла, пожалуй, самого распоследнего портового грузчика. Грубые выражения, произнесенные дрожащим от слез голоском, звучали так нелепо, что Джерри хохотал и хохотал, пока и сам не прослезился. В конце концов он набрал с палубы пригоршню мыльной воды и ловко отправил ее в говорливый рот Рэй. Это возымело должный эффект: девушка захлебнулась очередной порцией ругательств и притихла.
— Вот это да! — заметил он. — Уж и не помню, когда мои уши так горели от непристойных слов. Если ты высказала все, что обо мне думаешь, давай посмотрим, что с твоей «нижней частью».
Сообразив, что может произойти, Рэй забилась в руках Джерри, но было совершенно ясно, что ей не вырваться из его объятий — маловато сил. Дождавшись, когда она устанет сопротивляться, он повернул ее на живот, прижал ногой колени. Потом, со сноровкой опытного врача, закатал пижамную рубашку до самой талии и осмотрел пострадавшую часть тела. В ягодице торчала не просто заноза, а острая щепка.
— Идем в каюту, — сказал Джерри, опуская рубашку. — Самой тебе с этим не справиться. Поднимайся!
— Для начала отпусти меня.
— Ты свободна! — насмешливо провозгласил он, убрав ногу. Джерри следил, как для начала Рыжая отползла подальше, затем бросилась в каюту чуть ли не бегом.
Он не спеша отправился следом, вопрошая судьбу, за что ему такое наказание. Когда он переступил порог, девушка уже лежала лицом к стене, прижимая к груди подушку. Покопавшись в комоде, Джерри нашел походные швейные принадлежности, смочил иглу в водке и приблизился к постели.
— Не бойся, ты ничего не почувствуешь.
— Ну конечно!
— Увидишь.
Что-то в его голосе заставило Рэй покоситься через плечо. Джерри много смеялся последнюю четверть часа, не потому ли только сейчас она осознала, что ему не так уж весело?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133