(Великолепно, весь штат Канзас желал смерти Троя.)
– Бакер Спраул выгнал его с работы весной. Трои клялся, что убьет его, но никто его слова всерьез не принял. Он постоянно грозился кого-нибудь убить. Нет, никого не припомню, кому бы этот парень нравился.
– Ферн Спраул считает его чуть ли не святым.
– Он и ее особенно не жаловал, но она всегда была на его стороне. Не пойму я этого.
Мэдисон этого тоже не понимал, он старался следить за рассказом этого человека, который все говорил и говорил, описывая один за другим всякие гнусные поступки Троя, добавляя имя за именем к числу лиц, которых он обидел, но все это были какие-то мелкие пакости, из-за которых никто из этих людей не имел настоящего повода для убийства Троя. И непонятно, кому было выгодно сваливать всю вину на Хэна.
Вместо того чтобы слушать, Мэдисон начал думать о том, почему такая высокоморальная женщина, как Ферн, могла иметь что-то общее с Троем, у которого совести вообще, по-видимому, не было.
– … ненавидел Базза Карлетона. Не могли просто видеть и выносить друг друга.
Почему Ферн так любила своего двоюродного брата? Или точнее – почему она не любила Хэна, Рэндолфов в целом и вообще техасцев до такой степени, что хотела видеть Хэна на виселице, независимо от того, виновен он или нет?
– … удивился, когда узнал, что он работает на Сэма Белтона. Никогда не думал, что Трои будет заниматься продажей земли фермерам. Да он скорее занялся бы их отстрелом, я так считаю.
Двое мужчин подошли в это время к стойке. Нечто среднее между фермерами и ковбоями, насколько мог судить Мэдисон, глядя на них. Он подвинулся, чтобы освободить место.
– Если хотите что-то узнать про кого-то, спросите меня, – продолжал собеседник Мэдисона. – Я уже жил в этих местах, когда по прерии бродили одни бизоны. Ни одного человека тут нет, кого бы я не знал.
– С кем это ты разговариваешь, Амос? – спросил один из только что подошедших к стойке мужчин.
– Это брат Джорджа Рэндолфа, – сказал Амос, очевидно, гордясь своим знакомством с Мэдисоном.
– Ты пьян, – возразил знакомый Амоса, – Хэн Рэндолф в тюрьме.
– Это не Хэн. Это другой брат.
– Я знаю, что Рэндолфы размножаются, как кролики, но остальные братья пока в Техасе, не так ли?
– Я Мэдисон Рэндолф и, если я похож на кролика, то только потому, что в этом салуне слишком много виски.
– Это Рид Ландуский, – сообщил Амос Мэдисону. – У него ферма рядом с Бакером. Он и Пайк иногда помогают Ферн в работе.
Мэдисон повернулся к Риду, но тот уже разговаривал с Пайком.
– Это он, я тебе говорю, – настаивал на своем грязноватый блондин среднего роста, – он и никто другой.
– Ферн не пойдет с кем-то похожим на белку.
– Мне кажется, вы знаете изрядное количество видов всяких грызунов, – заметил Мэдисон.
– Так это ты, тот самый франт, который привез ее в город всю в синяках и ушибах?
– Я тот самый франт, который привез ее в город после того, как она упала с лошади, – ответил Мэдисон.
– Ферн никогда в жизни не падала с лошади, – возразил Пайк суверенностью в голосе. – Она ездит верхом, как будто родилась в седле.
– Возможно, она родилась заново с тех пор, как вы ее видели в последний раз.
– Ты что, очень умный, да?
– Да, это мой большой недостаток с самого детства.
Надо было уходить, а то он наговорит здесь такого, о чем потом пожалеет. Чем больше он пил, тем злее становился его язык.
Это у него от отца. Но упрямство не позволяло Мэдисону встать и уйти. Немыслимо, чтобы он от кого-то убегал. Если Рид и Пайк хотят неприятностей, они их получат.
Это у него тоже от отца – тяга ввязываться в драку. И ни Бостон, ни Гарвард не помогли ему полностью освободиться от этой дурной наследственности.
– Может быть, ты считаешь, что имеешь право развлекаться, как хочешь, с местными женщинами, а? – спросил его Рид.
Мэдисона удивил тот факт, что незнакомый ему человек пытается учить его, как себя вести. Но больше всего его взбесило то, что этот мужик вообще посмел упоминать имя Ферн в пьяном разговоре.
– Я не знаю местных обычаев, но не в моих правилах похищать невинных особ женского пола для удовлетворения своих низменных желаний. Равно как и мисс Спраул, я уверен, не позволила бы, чтобы ее похитили.
Рид придвинулся к Мэдисону и толкнул его, разлив бренди.
– Сейчас ты узнаешь один наш обычай.
– Какой же? – спросил Мэдисон. – Грубость или неотесанность?
– Мы не любим франтов, которые обижают наших женщин, – сказал Рид, еще плотнее придвигаясь к Мэдисону. Пайк заходил с другой стороны.
Мэдисон был окружен.
Он чувствовал прилив энергии, почти эйфорию. В Бостоне он должен был контролировать себя и выпускать пар только на боксерском ринге. Здесь его ничего не сдерживало. Он весь собрался, крепко сжимая стакан. Он был готов к драке.
– Мисс Спраул из-за меня никак не пострадала. Она упала потому, что споткнулся ее конь. Я отвез ее в город, так как отца ее не было дома.
– Последнего пижона вроде тебя отсюда вынесли на носилках, – сказал Рид.
– Я предпочитаю ходить сам, – сказал Мэдисон. Каждый мускул его напрягся. Он был готов к бою. Прямо сейчас.
Рид схватил его за рубашку.
– Я тобой пол вытру. А когда покончу с тобой, пусть приходит твой брат и убирает то, что от тебя останется.
Мэдисон был совершенно спокоен. Спокойствие было его обычным состоянием перед поединком на ринге. Он сосредоточил все свое внимание на Риде.
– Убери руку или я ее сам уберу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119