У Джейка нет ничего общего с этой бандой. Нужно держаться подальше, пока они не уедут. Еще не поздно вернуться.
Тут из-за угла хижины вышла Изабель. Джейк не принадлежал к тем, кто помешан на женщинах, но должен был признать – начинать день с того, чтобы взглянуть на Изабель, чертовски приятно. Он привык к женщинам в просторных коричневых платьях, бесформенных шляпах, скрывающих волосы, с лицами, морщинистыми и постаревшими от работы, погоды и слишком многочисленных детей.
Изабель выглядела так, словно только что сошла с картинки в журнале, – желтая юбка простого покроя, но яркого цвета, белая блузка скрывает тело от запястий до подбородка. Волосы были тщательно расчесаны, каштановые локоны надо лбом и сзади на шее блестели. Как ей удавалось выглядеть такой свежей и чистой в подобном путешествии?
Лицо – вот что преображало все. Она выглядела такой юной, свежей и невинной… Опасное сочетание. Подобная женщина могла заставить любого мужчину делать глупости.
– Доброе утро, – окликнула Изабель. У нее было хорошее настроение, но держалась она так же официально. – Вы подоспели как раз к завтраку.
– Я не для этого приехал.
– Я так и думала, – Изабель подошла ближе. – Но вы можете составить нам компанию.
Он должен уехать, сказать, что просто хотел убедиться – у них все в порядке. Джейк спешился, но нарочно старался не смотреть на Изабель.
– Что это у тебя, сынок? – спросил он мальчика у костра.
– Бекон и бобы, – ответил младший мальчик, хлопочущий рядом. – У Мэтта нет времени готовить печенье.
– Звучит так, словно ты заправский повар, – сказал Джейк Мэтту. – Где ты этому научился?
– Его мама научила, – ответил младший.
Хотя Джейк обратился к Мэтту дважды, тот не поднял головы и не взглянул на него. Мэтт – высокий, белокурый и голубоглазый. Очень привлекателен, но не так хорош, как младший мальчик. Тот был просто красив.
– Как тебя зовут? – спросил Джейк малыша. Тонкая рука отбросила светлые волосы, почти скрывающие небесно-голубые глаза. Он доходил Джейку до пояса, но смотрел на него без малейшего страха.
– Вилл Хаскинс. Мэтт – мой брат.
– Ну, Вилл Хаскинс, я обращался к Мэтту. И буду очень признателен, если ты помолчишь немного, чтобы дать ему ответить.
– Он не разговаривает, – сказал Вилл прежде, чем Джейк отвернулся.
Максвелл переводил взгляд с одного мальчика на другого. Мэтт по-прежнему никак не реагировал на присутствие Джейка, а Вилл разглядывал его широко раскрытыми глазами, сияющими, как новенький пенни.
Интересно, как Изабель рассчитывает найти дом для парня, который не может разговаривать.
– А с тобой он говорит? – Нет.
– Тогда откуда ты знаешь, чего он хочет?
– Мэтт никогда ничего не хочет.
– Съешьте лучше свой завтрак, пока он не остыл.
Это сказала Изабель. Джейк поднял глаза и увидел, что она наливает ему кофе. Мэтт протянул тарелку и, казалось, смотрел сквозь Джейка.
С этим парнем стряслось что-то ужасное. Судя по его брату, он должен тоже сиять и быть полон желаний и любопытства.
Джейк заглянул в глаза Мэтта. Те были пусты. Он казался не более живым, чем пустой сосуд, делающий, что скажут, ничего не желающий, ни о чем не думающий, ничего не чувствующий. Джейк узнал эти признаки. Он видел их достаточно в мальчишках, утративших невинность при столкновении с жестокостью войны. Это заставило Джейка вздрогнуть.
– Пойдемте со мной, – обратился он к Изабель. – Я хочу показать вам самую удобную дорогу.
– Позвольте позвать Чета и Люка. Они правят лошадьми.
– Нет, только вы. Потом сами покажете им.
Ему нужно держаться как можно дальше от этой женщины. Из-за нее появляются самые невозможные мысли, опасные для одинокого и тоскующего по женскому участию мужчины. Но бессмысленный взгляд Мэтта задел совесть.
– Вы что-нибудь знаете об этих фермерах? – спросил Джейк, когда они отошли настолько, что их уже не могли услышать.
Изабель удивилась.
– Конечно. Я сама получала корреспонденцию.
– Они хотят усыновить мальчиков?
– Нет, но я этого и не ждала, – в голосе нарастало изумление. – Мне повезло, что я вообще смогла уговорить их взять мальчиков.
Джейк не знал, честно ли ставить под угрозу шансы ребят найти дом, но помнил холодность этих людей, жестокость, которую заметил в Руперте. Он не верил, что они станут заботиться о чужаках, особенно о сиротах, которых им посылают, как настоящих рабов.
– Я не много знаю об этих людях, – начал Максвелл, – но задал бы кое-какие вопросы, прежде чем отдать мальчиков. Не думаю, что они из тех, кто будет обращаться с ребятами так, как вы хотели бы.
– Если вы их совсем не знаете, как вы можете так говорить?
– Они явились сюда, пока меня не было, и устроились на моих лучших землях. А месяц назад притащились с исками о возмещении ущерба, который мои коровы нанесли их полям. Известно, что у меня нет денег, так они предложили плату скотом.
– И что же?
– Они пытаются разорить меня. Позаботились, чтобы я не мог найти работников. Это должно сказать вам кое-что.
Изабель смотрела на Максвелла с презрением.
– Это говорит мне о многом. О том, что вы обижаете людей, которые своими руками зарабатывают право на землю, строят дома и возделывают поля, чтобы прокормить семьи. Вам нет дела до того, что ваш скот уничтожает плоды их трудов. Вы хотите уклониться от уплаты долгов, вашей прямой обязанности. Это говорит мне, что вы не гнушаетесь порочить репутацию людей, которых, по собственному признанию, мало знаете.
К тому времени как девушка закончила свою речь, Джейк был готов отдать ее фермерам. Ради мальчишек он попытался предостеречь, забыв о своих благих намерениях, а она в ответ накинулась на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93