Кэтрин всегда с нетерпением ждала весточек от Джастина и с интересом читала о том, как он лечит своих пациентов в маленьком городке под названием Уинделл. Еще он писал о том, что во всех английских пивных распевают песни, сложенные про легендарную Леди Кошку, и в конце каждого письма – обязательно о том, что по-прежнему любит ее и с нетерпением ждет, когда же закончатся обещанные пять лет и Кэтрин приедет к нему.Все это напоминало игру. Ведь, когда они познакомились, Кэтрин была четырнадцатилетней девочкой, впервые в жизни влюбившейся в красивого мужчину. Но прошли годы, и она изменилась – не могла не измениться. Интересно, сможет ли она быть счастлива с Джастином теперь?– А почему бы и нет? – вслух ответила Кэтрин самой себе. – Разве я не могу быть настоящей леди? Глупости, конечно же, могу. Кроме того, разве я не была прилежной ученицей, обучаясь хорошим манерам у Невилла?Окончательно осев на берегу, ее отец занялся домом и перестроил свой коттедж в большой двухэтажный особняк, как и подобает такому богатому и знаменитому человеку, каким являлся Ирландский Ястреб. При этом он не только сменил стены и мебель, но, невзирая на сопротивление жены, нанял в услужение семейную английскую пару, Невилла и Шарон Стимпсон.Невилл был потомственным – в шестом поколении – дворецким, и это, по мнению Шона, должно было придать дому особый шик. Кроме того, он рассчитывал – и не без основания – на то, что из Невилла получится прекрасный наставник, который поможет Кэтрин усвоить правила хорошего тона. Спустя короткое время произношение Кэтрин и впрямь стало аристократическим. Порой у нее прорывался ирландский акцент, но только в минуты сильного гнева или возбуждения. Впрочем, уроки Невилла не ограничивались только языком.Несмотря на то что Кэтрин срослась на своем капитанском мостике с мужскими бриджами и свободными матросскими блузами, усилиями матери и Шарон она постепенно привыкла и к женской одежде. Теперь в гардеробе Кэтрин появились и красивые платья, и кружевные сорочки, и прочие прелестные вещицы.Поглаживая пальцами золотой кулон, висевший у нее на шее, Кэтрин продолжала разговор со своим отражением в зеркале.– Но что, если я не понравлюсь Джастину такой, какой я стала теперь? – задумчиво спросила она саму себя. – Не знаю, насколько он изменился за эти годы, но я-то изменилась очень сильно.Она встала и подошла к большому зеркалу, стоявшему в углу комнаты, чтобы рассмотреть себя в полный рост. Подросла она за четыре года совсем немного, но фигура ее округлилась и налилась женской спелостью.– Ничего не поделаешь, – вздохнула Кэтрин. – Прежними у меня остались только волосы, и изменить что-нибудь в себе я не в силах. Даже для Джастина Прескотта.Кэтрин терпеть не могла модных мелких локонов и колечек и продолжала носить прямые волосы, закалывая их шпильками, когда оставалась на берегу, и сплетая в толстую, до пояса косу, когда выходила в море.Она вплетала в волосы шелковую ленту, когда послышался стук в дверь. Кэтрин открыла ее и улыбнулась, увидев на пороге отца.– С днем рождения, девочка, – сказал он. – Не хочешь поцеловать своего старого па?– Еще как хочу, – ответила Кэтрин, нежно целуя его в щеку. – Ведь ты для меня – самый главный человек на всем белом свете.– Ты у меня просто красавица, доченька, – сказал Шон. – Одного не понимаю: почему наш порог до сих пор не осаждают толпы твоих кавалеров?– Боятся, я полагаю, – приподняла густую бровь Кэтрин. – Попробуй подойди ко мне, если рядом со мной всегда мои братья, мой ангел-хранитель по имени Пэдрик да еще такой строгий отец!– Строгий? – удивился Шон. – Ну что ты… Я никогда не думал…– Я пошутила, па, – рассмеялась Кэтрин. – И, кстати говоря, у меня уже есть кавалер, правда, живет он далеко – в Англии.– По-прежнему думаешь о своем Прескотте, девочка? Что ж, мне кажется, он мог бы стать тебе хорошим мужем.– Не торопись, па. Я еще не говорила, что собираюсь выйти за него замуж. Вот съезжу после Рождества на несколько дней в Англию, тогда и увидим. Ведь мы не встречались с Джастином четыре года, и за это время я сильно изменилась. Кто знает, понравлюсь ли я ему теперь?– Понравишься, дочка, не сомневайся, – хихикнул Шон. – Обещай мне только, что, если решишь выйти за Прескотта, венчаться вы будете здесь, дома. Ведь наша мама не переносит качки. Ей будет трудно добраться до Англии.– Разумеется, я буду венчаться здесь, па. Мне хочется, чтобы на мое торжество собрались все мои друзья и знакомые, – кивнула Кэтрин и неожиданно расхохоталась. – Нет, только послушать нас с тобой со стороны! Я четыре года человека в глаза не видела, а мы тут обсуждаем нашу свадьбу!– Пойдем, дочка, – сказал Шон, обнимая Кэтрин за плечи. – Мама и Шарон так старались сегодня весь день на кухне, что мы с тобой просто не имеем права опаздывать. – Он склонился в шутливом поклоне и сказал, предлагая дочери согнутую в локте руку: – Могу я сопроводить вас, Леди Кошка?– Окажите мне честь, Ястреб, – ответила Кэтрин и негромко добавила, выходя из спальни: – Я люблю тебя, па.– Я знаю, – так же тихо ответил Шон, – и тоже очень тебя люблю.
На ужин были приготовлены любимые блюда Кэтрин – ростбиф, зеленый горошек, молодая картошка, хрустящие булочки и большой трехслойный торт, посыпанный ванилью. Все это запивалось сладким вином, а на десерт подали бренди.– Кэт, это вино я привез специально для тебя, – сказал Колин, глядя на сестру поверх своего бокала. – Скажи, почему ты не пьешь? Оно тебе не понравилось?– Вино прекрасное, Колин, но ты же знаешь, я редко пью его. А если мне бывает грустно, то предпочитаю стаканчик uisge beatha , как наш па.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126