Анемон обнаружила, что июнь на Миссисипи – это палящий зной и невыносимая влажность. Лишь речной ветерок делал терпимым такое сочетание погодных условий.
В день их прибытия в город она надела тонкое платье из бледно-голубого муслина с атласной отделкой и убрала густые пепельно-русые волосы в затейливую высокую прическу, которая открывала шею освежающему летнему ветерку.
На ней не было никаких украшений, кроме шпилек для волос – с ними ее похитил Стивен в ту ночь, – но природное очарование и красота девушки не нуждались в искусственной мишуре.
Она решила посмотреть, как корабль будет причаливать в порт, и насладиться видом большого незнакомого города. Проходя по коридору к трапу, она заметила, что дверь в каюту Джонни Такера открыта, и это было довольно необычно. Анемон заглянула внутрь и увидела, что Джонни сидит на своей койке и натягивает сапоги. В тот момент, когда она остановилась у двери, он поднял голову, и его карие глаза потемнели от привычного гнева.
– Доброе утро, – поздоровалась она холодным, но вежливым тоном. – Как хорошо, что мы уже в порту, правда?
Девушка не могла пройти мимо, не заговорив с Джонни, но навязывать ему свое общество не решалась: слишком уж откровенно он ее избегал. Поэтому она удивилась, когда Джонни встал с койки и неожиданно пригласил ее в каюту.
– Мне нужно с вами поговорить. – Он показал на стул, стоявший в центре комнаты: – Присаживайтесь, если хотите.
– Спасибо, я постою.
Анемон испытывала смешанное чувство беспокойства и сочувствия. С одной стороны, ей хотелось завоевать расположение Джонни Такера – ведь он дружил со Стивеном и занимал большое место в его жизни. Но с другой стороны, ее с самого начала оскорбляло его незаслуженное презрение к ней. Она не желала заискивать и льстить. Всячески стараясь быть приветливой, она давала ему возможность сделать шаг навстречу, но никогда, ни при каких обстоятельствах не стала бы унижаться перед ним, умоляя о снисхождении.
Он окинул ее долгим оценивающим взглядом. Она ждала в молчаливом нетерпении, гадая, что же он скажет дальше.
– Я рад, что мы прибыли в порт, – наконец бросил Джонни и принялся расхаживать по каюте. У него еще болела нога, и он слегка прихрамывал, но манера держаться у него была самая решительная. Он был так же высок, как Стивен, – крепкий молодой человек, светло-русый, с квадратной челюстью, прямым носом и темными бровями вразлет над карими глазами, опушенными длинными ресницами. – Стивен говорил мне про дело Де Воба. Это будет интересно.
– Да. – Анемон была рада, что они хоть в чем-то сошлись мнениями. – Что бы ни замышляли Де Воба с Пауком, их надо остановить. Я уверена, что их заговор не сулит ничего хорошего обеим нашим странам.
Джонни поджал губы и резко повернулся к девушке:
– Да плевать я хотел на Англию! Пусть катится ко всем чертям! Если Наполеон завоюет ее всю, туда ей и дорога. Меня беспокоит только Америка.
– Разумеется, – холодно отозвалась девушка, с трудом сдерживая раздражение.
– А знаете, – вдруг сказал Джонни, подойдя ближе и нависнув над ней в тесной каюте, – мать Стивена – англичанка. Она очень красивая, знатная леди, лучшая подруга моей матери. Вы знали об этом?
– Стивен рассказывал мне о своей семье и о вашей. Ваши отцы вместе плавали много лет назад – во время войны с Англией.
– Да. Алекс Берк похитил тетю Элизабет – так я называю мать Стивена – с английского торгового судна и взял ее на борт своего частного корабля. Они полюбили друг друга. Это чудесная история. Я слышал ее бессчетное множество раз. Тетя Элизабет родилась в Англии, она была знатного происхождения, но оставила все и стала американкой. Да, она перешла на нашу сторону, когда Америка боролась с британской тиранией. Она раскрыла роялистский заговор, разоблачила предателя и спасла жизнь Алексу.
– Замечательно! – сказала Анемон, которой все меньше и меньше нравился этот разговор. Джонни откровенно пытался вознести мать Стивена на героический пьедестал и тем самым унизить ее самое. – К чему же вы клоните? Или вам просто нравится вспоминать прошлое? – спросила она с холодной улыбкой.
Джонни неприятно усмехнулся. Лицо его исказилось от злобы.
– Я клоню к тому, что ты и в подметки не годишься Элизабет Берк, матери Стивена. Она настоящая леди, красавица и патриотка. А ты всего лишь английская шпионочка, случайно попавшаяся ему на пути.
Анемон с трудом овладела собой. Ее душила ярость. Слова Джонни были далеки от истины и неоправданно жестоки.
– Стивен любит меня, Джонни, а я люблю его. Мы работаем вместе на благо Англии и Америки. Если бы не я, он бы даже не знал, с какого конца подступиться к этому новоорлеанскому делу. Если бы не я, ты бы сам сидел сейчас в трюме «Бельведера» или погиб в плену у капитана Фредерикса. Ты никак не можешь смириться с тем, что Стивен нашел свою любовь. Почему бы тебе не порадоваться за него?
– Свою любовь? – На этот раз его смех прозвучал еще более оскорбительно. Он гадко осклабился и оглядел девушку с головы до пят. – А ты, оказывается, глупее, чем я думал!
Ей очень хотелось залепить ему пощечину, стереть с его смазливого лица эту противную усмешку.
– Не вижу смысла продолжать этот разговор! – Ее серые глаза полыхнули гневом, но она продолжила ровным голосом: – Я ухожу. Но если бы ты действительно был другом Стивену, ты не стал бы делать ему больно, нападая на меня. Если он узнает об этом разговоре, он очень огорчится.
– Надо думать, ты сейчас же побежишь к нему и все расскажешь?
– Вовсе нет. Можешь не волноваться по этому поводу. То, что ты сейчас сказал, не имеет большого значения, и я не буду беспокоить Стивена из-за такой ерунды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103