— Кэл помрачнел. Горечь, которая сквозила в его глазах, заставила Мелору пожалеть о своей колкости. — Я буду счастлив, когда все это закончится и нам не придется скрываться на ферме в Северной Дакоте из-за того, что люди в нашей родной Аризоне, с которыми мы знакомы, смотрят на нас как на отпетых бандитов. Но самое большое счастье будет тогда, когда наконец восторжествует справедливость и Рейф Кэмпбел сполна заплатит мне по всем счетам.
— Ты до сих пор не объяснил, как собираешься добиться от него признания, когда он появится в Дэдвуде.
— Ты права.
— По-моему, сейчас самое время. Ты не единственный, кто хочет с ним поквитаться. — Мелора чуть отстранилась от Кэла и внимательно посмотрела ему в глаза. Лунный свет, смешиваясь со светом фонаря, придавал ее глазам необычный оттенок цвета чая. — Мне хотелось бы лично сказать мистеру Рейфу Кэмпбелу несколько «изысканных» слов.
— Терпение, Мелора. Сначала он будет иметь дело со мной.
— Прошу тебя — всего несколько слов.
— Придется немного подождать. Я тоже не могу доставить себе удовольствие пристрелить его на месте.
— Я не дождусь своей очереди. — Девушка обиженно вздернула подбородок, и Кэл почувствовал, как напряглись ее руки на его плечах, когда они закружились в танце. — Дай мне слово, что я смогу поговорить с ним.
— Не могу ничего обещать. — Кэл сделал изящное па и, придерживая девушку за талию, с легкостью выгнул ее назад, уверенно глядя ей в глаза. Несмотря на то, что Кэл не слишком любит танцевать, делает он это виртуозно, подумала Мелора, с трудом скрывая восхищение. — Жизнь такая сложная штука, в которой ничего нельзя знать заранее.
— Нет необходимости напоминать мне об этом, — огрызнулась Мелора.
Уж она-то лучше других понимала эту простую истину. Все ее планы на будущее растаяли, как легкий дымок, оставив лишь смутную тревогу за судьбу Джинкс, горькое чувство унижения за собственную доверчивость и острое желание пристрелить ненавистного Рейфа Кэмпбела.
Кроме того, вечером произошло нечто такое, что еще раз подтвердило — жизнь непредсказуема. Девушка рассчитывала произвести фурор, появившись в новом головокружительном наряде. Она представляла себе, как возьмет Кэла под руку, чтобы отправиться на вечеринку, и он будет смотреть на нее восхищенными глазами.
Однако ничего подобного не произошло.
После того как Мелора собрала длинные локоны девочек в очаровательные пучки и помогла перевить пряди новыми лентами, она провела чуть ли не час, колдуя над своими .волосами — расчесала и уложила их в тугие, аккуратно завитые локоны, обрамлявшие ее лицо. Надев платье, она долго и придирчиво рассматривала себя в зеркале, пока не убедилась, что оно сидит великолепно. Затем натянула шелковые чулки и надела атласные туфельки, припасенные для медового месяца. Вдев в уши кремовые жемчужные сережки и надушившись французскими духами, девушка еще раз окинула себя взглядом и решила, что выглядит достаточно привлекательно, чтобы обратить на себя внимание Кэла.
Каково же было разочарование Мелоры, когда он едва удостоил ее взглядом.
— Мы опаздываем, — в своей обычной бесцеремонной манере бросил он и, вместо того чтобы предложить ей свою руку, взял за руку Кэсси, заставив Мелору беситься от горького разочарования. Ей ничего не оставалось, как пойти вслед за ними и сесть в повозку рядом с Джессом.
«Теперь-то я знаю, почему у него никогда не было девушки, — гневно подумала Мелора, когда танец закончился. — Он понятия не имеет, как обходиться с женщинами».
Музыка прекратилась, и они посмотрели друг на друга.
— Я сяду, — обиженно заявила Мелора.
— Как хочешь, — с улыбкой произнес Кэл, дурашливо коснувшись двумя пальцами шляпы.
Проводив девушку взглядом, он выпил стакан холодного вина и отошел от шумной толпы в глубь двора. Скрывшись в тени, позади приусадебных построек, он наслаждался тишиной ночи.
Ветерок доносил до его слуха приглушенные звуки музыки и шумного веселья, но Кэл не в силах был освободиться от тягостных дум.
Он терпел адские муки, находясь рядом с Мелорой и не позволяя себе дотронуться до нее, зарыться лицом в ее пышные волосы, прижать к себе. И хотя внешне он держался невозмутимо и стойко переносил вынужденное заточение в крошечном доме, ожидая возмездия за преступление, которого не совершал, ночью, наедине с самим собой, он давал волю своим чувствам. На него накатывалась мучительная жгучая боль, которую невозможно было ни унять, ни заглушить.
Когда сегодня вечером он увидел Мелору на пороге спальни в новом платье, которое так изумительно шло ей, он едва сдержался, чтобы немедленно не подойти к ней. Ему нестерпимо захотелось поднять ее на руки, унести в спальню и до зари заниматься с ней любовью. Мелора была обворожительна. И Кэлу хотелось насладиться каждым дюймом ее шелковистого тела. Изысканная красота девушки будоражила воображение, изгиб ее губ зачаровывал его. Черт, его бросило в жар даже от вида этих жемчужных сережек, поблескивающих на крошечных мочках ее ушей.
Прекрасное тело, облаченное в великолепное платье, взывало к его природным инстинктам. Моля о прикосновении. О поцелуе. О любви.
Мелора была похожа на сказочное видение — завораживающее, непредсказумое и обольстительное.
«Что же ты медлишь? — зло спросил себя Кэл. — Если хочешь ее, почему просто не пойдешь за ней и не узнаешь, что скрывается за чарующей улыбкой, которой она время от времени тебя одаривает? Почему не проверишь, испытывает ли она такую же страсть, как кажется в те минуты, когда ты целуешь ее?»
Но что-то удерживало его от подобного шага.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83