Если бы не ее преданность, быть бы ей и теперь в монастыре, а она даже ни разу не вспомнила о ней, поглощенная угрозами Фулка и своей любовью. Алуетт подумала, что Эрменгарда, наверное, будет ревновать ее к Инноценции, быстро научившейся всему необходимому. Инноценция молода, у нее быстрые руки, зоркие глаза и ей не надо ничего повторять дважды. Но Алуетт не причинит боль Эрменгарде. Рейнер уже успел рассказать ей, что Эрменгарда изменила свое отношение к нему, и тем самым укрепил ее в решении отдать себя безраздельно во власть англичанина. Надо будет предупредить Инноценцию, чтобы она постаралась умилостивить старуху.
— Я пошлю за Эрменгардой, — пообещал Рейнер. — Но сначала мне надо поговорить с королем Ричардом.
Ричарда они нашли в отличном настроении. Полулежа на кушетке, он слушал, как Блондель, сидя у его ног, играет на лютне. Рейнеру показалось, что Ричард торопливо отдернул руку, ласкавшую шею трубадура, когда они вошли в комнату Коротко, не вдаваясь в излишние подробности, он рассказал королю обо всем, что случилось в Палермо, о дуэли с Фулком и о том, почему Алуетт невозможно вернуться к Филиппу.
— Понятно, — задумчиво произнес Ричард, поглаживая бородку. — Думаю, ты вел себя достойно. Наверно, все же ради безопасности надо было прикончить гадину… Прошу прощения, леди Алуетт, — торопливо извинился он. — Ну уж ладно. Я не осуждаю твою даму за то, что она не хочет возвращаться к… Филиппу. — Ричард вовремя поймал себя за язык. — Пожалуй, нам надо готовиться к обручению, и чем быстрее, тем лучше. Иначе Филипп устроит нам скандал. А как же! Честь дамы!
— К обручению? Но я не…
Алуетт запнулась на полуслове, чувствуя, как краснеют ее щеки. Сможет ли она объяснить что-нибудь Ричарду, если и сама ничего не понимает?
— Не что?
Ричард поглядел на Рейнера.
— Девичьи отговорки, — сказал Рейнер, не желая еще больше смущать Алуетт и многозначительно подмигивая своему королю.
Ричард внимательно оглядел своего красивого вассала и очаровательную слепую женщину. Его не проведешь! Он душу готов заложить, что Рейнер уже завладел ею и ей это пришлось по вкусу.
— Леди Алуетт, вы его любите? — спросил он с грубоватой прямотой.
— Я? О… да, — прошептала она и покраснела еще сильнее.
— Вы ни с кем не помолвлены? И не постриглись в монахини?
— Нет, ваша милость.
— Ваш брат Анри согласится на ваш брак, как вы думаете?
Алуетт была как в тумане.
— Думаю, да, ваша милость, если только не поддастся на угрозы короля Филиппа, своего сюзерена.
— А! Ну, Филиппа я уговорю, — хмыкнул Ричард; радуясь тому, что заставит жирного французского короля поступить по-своему.
— Ваша милость… — начала было Алуетт, еще не зная, что скажет, но все-таки желая высказать свои возражения.
Рейнер больно ткнул ее в бок локтем, что осталось не замеченным для короля, но остановило Алуетт.
— Да?
— О… Нет… Ничего. Ваша милость, я жду ваших указаний и… благодарю вас.
Она присела в изящном реверансе перед королем и позволила Рейнеру увести себя.
Рейнер привел ее в крошечную комнатушку, чудом не занятую переполнявшими дворец рыцарями, и только хотел поручить ее заботам горничной, как Алуетт ухватилась за его руку.
— Рейнер, вы должны объяснить королю. Вы знаете, что мы не можем обручиться! — сказала она упавшим голосом.
— Каким образом, Алуетт? — холодно спросил Рейнер. — Неужели вы думаете, глупенькая, что Филипп позволит вам быть тут, если мы хотя бы не обручимся? Вам придется вернуться к нему.
Он опять терялся в догадках, почему она совсем не возражает называться его любовницей, а выходить за него замуж не желает? Неужели это все от нелепой гордыни?
— Я никогда не вернусь к Филиппу, — сказала она, вздрогнув всем телом.
— Тогда придется обручиться. Но ведь обручение — еще не венчание, Алуетт. Вы можете сказать, что хотите венчаться в Иерусалиме… или, где хотите. А тем временем мы можем безопасно проводить время вдвоем. Любимая, разве ты не хочешь быть со мной? Его голос успокаивал и ласкал ее. Потом он обнял ее, его теплое дыхание пощекотало ей шею, отчего дрожь пробежала по спине. Трудно думать, когда он вот так совсем близко… разве лишь о прекрасных ночах, которые они провели вместе по дороге в Мессину, когда он успешно учил ее искусству любви…
— Ладно, — вздохнула она, и он почувствовал облегчение.
— Прекрасно. Я позову Инноценцию и пошлю за Эрменгардой. До ужина мы, наверное, не увидимся. Ричард наверняка решил, что позволил мне слишком долго играть в возлюбленного, и заготовил для меня дюжину поручений.
Рейнер был доволен своей победой, даже если она согласилась на обручение, чтобы вновь не попасть в лапы Филиппа. Обручение, конечно, не венчание, но все же нечто законное. Может, ему надо постепенно приучать Алуетт к тому, что ей придется рано или поздно стать его женой, а в том, что она ею станет, Рейнер больше не сомневайся.
Ричард не стал тянуть и на другое утро встретился с Филиппом. Измученный бездельем в ожидании весны, он воспрянул духом в ожидании стычки с Филиппом, словно ему предстоял бой с самим Саладином. Он подумал было прихватить с собой Рейнера. Пусть его за это на год отправят в ад, но не упускать же возможности посмотреть, как побледнеет Филипп при виде рыцаря, которого приказал убить. Ричард верил, что у него еще будет случай посчитаться с Фулком де Лангром. И он его не упустит. Английский король и думать забыл о своем недавнем покаянии.
Когда его провели в тронный зал, где Филипп, удобно устроившись на мягких подушках, играл в шахматы с Танкредом, он несколько мгновений помедлил в дверях, наблюдая за ними, а потом позволил объявить о своем приходе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93