— Я всегда думала, сэр Рейнер, что она не для мужчины. Теперь я понимаю, что была не права, — только и сказала она. — Вы подходите моей овечке… Она вас любит. Я знаю, если вы ее найдете, то сумеете защитить. — Ее старые глаза наполнились слезами, и, схватив его руку, она ее поцеловала.
— Спасибо, Эрменгарда.
Он поцеловал ее в щеку и проводил до двери. Ему надо было подготовиться к поискам, которые он не оставит ни за что на свете, пока не найдет Алуетт. и Танкред. Если Филиппу надо было срочно спрятать девицу, у кого он наверняка просил совета? У Танкреда! Наверняка! Не будет же он сам объезжать остров! А какой родной город этого хитрюги? Палермо! Я бы начал с него. Что скажешь, Рейнер?
— Благодарю вас, милорд. Я так и сделаю.
Рейнеру в самом деле больше не у кого было просить помощи. Не у короля же Филиппа. Палермо так Палермо, не все ли равно. Ричард отпустил его без лишних слов, отчасти, вероятно, желая досадить Филиппу с помощью своего вассала. Хорошо, что он получил разрешение отлучиться, иначе пришлось бы обойтись без него.
— У вас есть хоть какие-нибудь предположения, где надо искать вашего Жаворонка? — спросил Ричард, вставая с кресла, когда Рейнер пришел попрощаться с ним.
— Рыцарь скачет на восток, и на запад скачет рыцарь… — пел вездесущий Блондель, перебирая струны арфы. — Теперь я знаю, какая будет моя следующая песня о рыцаре и о его любви.
— Нет, милорд, — сказал Рейнер, не обращая внимания на трубадура. — Вы что-то придумали?
Ричарда разрывали на части две идеи. Как полагал Рейнер, это были рыцарская идея подвигов во имя истинной любви и куда более практичная идея — вернуть поскорее обратно полезного слугу.
В конце концов он сказал:
— Церковь с красными куполами, да? Ты сам сказал, таких везде полно. Даже дворец Танкреда и то такой, словно в нем живет Саладин, а не христианский король. — Он пожал плечами. — Извини, Рейнер, я… Нет, постой! У меня мелькнула одна мысль. Ты ведь знаешь, как подружились Филипп Рейнер отправился в путь, взяв с собой оруженосца и Зевса. Покинув деревянную башню, он решил в последний раз проехаться по городу, открытому теперь для всех крестоносцев. Ему надо купить хлеба, сыра, вина да и добраться до дороги, ведущей на восток, проще было через город.
По улицам сновали «грифоны» и ломбардцы, предлагая свои товары всем без разбору крестоносцам. Посмотрев, как они улыбаются, принимая монеты от людей с белыми крестами на одежде, никто бы не подумал, что совсем недавно мессинцы готовы были до последней капли крови воевать с англичанами. Так думал Рейнер, кружа по узким улочкам. Надо только не заглядывать им в глаза, сверкающие недобрым огнем, когда их жадные руки хватают деньги.
Он остановился на площади перед церковью святой Марии, где чем только аи торговали — от хлеба до кусочков Святого креста. Покупая козий сыр, завернутый в мокрую тряпку, он услыхал знакомый хриплый голос:
— Неужели это вы, мой красивый рыцарь? Он оглянулся и увидел принцессу Чиару в жемчужно-золотом платье, как нельзя лучше оттенявшем ее смуглую красоту. С ней была Перонелла, любовница Филиппа, затянутая в золотое и, как всегда, безвкусное платье. Они тоже явились за покупками, ибо их сопровождал слуга, уже нагруженный множеством свертков.
— Принцесса Чиара, госпожа Перонелла! — пробормотал Рейнер и учтиво поклонился.
Ему совсем не хотелось беседовать с сицилийской принцессой. Приближался вечер. Разговоры с Ричардом и так отняли у него много времени.
— Вы рано поднялись для человека, который целый день пировал, а потом еще успел повоевать, — сказала Чиара. Она кокетливо улыбалась и взмахивала длинными пушистыми ресницами. — А, вы куда-то собрались! — продолжала она, беря его за руку и разглядывая седельные мешки. — Очень жаль! Я надеялась найти вас, чтобы узнать, не могли бы мы продолжить наше… рандеву… сегодня? — Она требовательно глядела на него снизу вверх.
Рейнер бросил взгляд на любовницу Филиппа, не скрывавшую своего удивления. Она чувствовала себя не лучше, чем Рейнер. У Чиары не было никаких планов, когда они вышли из дворца, но, встретив Рейнера, она решила посмотреть, насколько ее чары неотразимы.
— Миледи, я в отчаянии, что вынужден отказаться от своего счастья… Может быть, временно? — Рейнер изо всех сил старался изобразить сожаление. — Однако, признаюсь, я удивлен. Мне казалось, что после вчерашнего вечера для таких, как я, у вас не будет времени. Что, охота была неудачной?
Ему захотелось немножко помучить ее, до того неприятно ему стало от ее крепких духов и хозяйского жеста, словно он был вещью, завладеть которой можно с такой же легкостью, с какой сделать покупки у торговцев. По тому, как она сощурила глаза и сжала губы, он увидел, что зашел слишком далеко. Она поняла, что он издевается над ней. Взмахнув юбками, Чиара с сухим смешком повернулась к Перонелле.
— Милорд Рейнер, не думайте, что вы единственный мужчина, обративший на себя мое внимание, — бросила она через плечо. — Вчера в ваше отсутствие обо мне позаботился очаровательный французский рыцарь. Да… Он мне сказал, что приходится вам кузеном. Фулк де Лангр.
Рейнер поступил весьма опрометчиво, не оставив за ней последнего слова.
— Я никогда даже не допускал мысли, что могу быть единственным мужчиной в вашей жизни, принцесса.
Он поклонился, вскочил на коня и, пока не скрылся за поворотом, чувствовал на себе взгляд сицилийки. Он не удивился бы, ткни она его ножом в спину.
— Дама рассердилась, — сказал Томас.
— Да. Глупо вышло.
Глупее не придумаешь. Надо же, чтобы после него она попала в руки его смертельного врага, а потом он встретил ее в компании Филипповой любовницы, которой наверняка известно об отношении к нему короля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93