Но не успели они пройти и несколько шагов, как она внезапно остановилась и бедняга Вэчел налетел на нее. Эннис обратилась к Рольфу, высоко подняв подбородок:
– Скажите, милорд, скоро ли наша свадьба?
– Через две недели. Через неделю после Пасхи и Нового года, поскольку они совпадают . – Он насмешливо улыбнулся. – Вам так не терпится исследовать наше супружеское ложе, миледи?
– Бог свидетель, вы большой мечтатель, – резко сказала она. – У меня есть веская причина спрашивать. Мне понадобятся сундуки с моими вещами, оставшиеся у Сибрука. Пошлите за ними. – Помедлив, она спросила: – Посетит ли король нашу свадьбу?
– Иоанн прислал свои поздравления, но сейчас он слишком далеко и не почтит нас своим присутствием.
– Какая жалость, – сказала Эннис с усмешкой. – И еще большая жалость, что вы не с ним. Поскольку мне приходится готовиться в такой спешке, мне понадобится женщина в помощь. Дело не в том, что Вэчел плохо справляется, он справляется великолепно. Мне нужна помощница, которой близки и понятны мои нужды.
Это прозвучало убедительно, и Рольф велел Вэчелу подыскать подходящую служанку для леди.
– И переведите ее в комнату в западном крыле, – приказал он. – Там более достойное место для новой графини Драгонвик. Но не ослабляйте охрану! Пусть у дверей постоянно находится стражник.
– Благодарю вас, милорд, – сказала насмешливо Эннис, – за ваше великодушие и заботу.
Она прошествовала прочь из зала в сопровождении безмолвного Вэчела.
Рольф наблюдал за нею, пока она не скрылась из виду, поднявшись по винтовой лестнице. Бордэ, опечаленный тем, что его забыли, негромко заскулил и вывел хозяина из задумчивости. Рольф потрепал мастиффа по огромной голове и сказал с грустью:
– Если бы женщины были так же тактичны и понятливы, как собаки…
В благодарность за этот комплимент пес лизнул его обожженную руку. Это живо напомнило Рольфу обстоятельства, при которых он спас пергамент. Свиток все еще лежал на полу, слегка обгоревший по краям, но вполне пригодный для чтения, если не считать нескольких слов, обратившихся в пепел. Неважно. Рука заживет. И эта леди Эннис будет его женой, хочет она этого или нет.
Конечно, не слишком приятно, что она так яростно противится браку. Не то чтобы он считал себя такой уж наградой для женщин, но он знал многих девушек и зрелых матрон, заглядывавших ему в глаза с желанием и надеждой. За что леди Эннис так его ненавидит? Но нет, он же помнит, в ее глазах ясно читалась симпатия – в тот день, в замке Стонхем… Она едва сдерживала слезы во время его расставания с Джастином…
Конечно, она может злиться на то, что ее похитили, что он запугивал ее, заставляя подписать письмо. Святой Иероним! Разве не знала она, каким жестоким он может быть? Да его сдержанность в ту ночь вообще достойна восхищения! В один день потерять Эдмунда и не вернуть сына – это больше, чем может вынести человек. Святые Мария и Иосиф! Как раз женщины в таких ситуациях и ведут себя особенно безжалостно. Эннис своевольна и по-детски упряма, а то бы она узнала, что он может быть вежливым и нежным.
Размышляя таким образом, Рольф расправил пергамент, затем аккуратно свернул его, перевязал лентой и спрятал. При этом он потревожил обожженную руку и выругался. Может быть, стоило позволить свитку сгореть? Стать одноруким рыцарем Рольфу совсем не улыбалось.
Вне себя от гнева, Эннис кружила по своей новой комнате. Ничего не скажешь, она была куда больше и наряднее прежней. Но это не радовало. Здесь царила огромная кровать, снабженная вышитым балдахином, занавесями и толстым мягким матрасом, набитым гусиным пухом. На покрывалах лежало множество подушек. Богатые драпировки покрывали стены. Посредине комнаты широкий медный котел с тлеющими углями давал достаточно тепла для обогрева. В напольных канделябрах много свечей. Еще были большой обеденный стол и маленький. На толстых коврах, как бы в ожидании гостей, располагались кресла и стулья. Высокие окна застеклены. Из них открывался просторный вид на косогор, сбегавший от стен замка к деревне, примостившейся внизу. Густой линкольнширский лес вплотную подступал к ней.
Эннис с презрением осматривала все. Не думает ли этот грубиян, что, возвратив ей комфорт, он заслужил прощение? Уж не рассчитывает ли он получить награду, переведя ее из маленькой убогой комнатушки? Он жестоко ошибается. Ему придется потрудиться гораздо больше, проявить чудеса вежливости и внимания, чтобы хоть немного подняться в ее мнении с того нижайшего уровня, на котором находится сейчас. Этот черный рыцарь не добьется ее расположения столь несложными средствами.
Эннис чувствовала боль и слабость в ногах, и это напомнило ей то, о чем охотнее всего хотелось забыть. Прикосновение его рта к ее губам было столь необычным и волнующим, что не заметить это она просто не имела права. Его невозмутимость и хладнокровие в те минуты, когда она теряла голову от его поцелуев, можно легко объяснить его опытом и цинизмом. Но почему он высмеял ее за это? Почему поиздевался над ее пылкостью, которую она не сумела скрыть? Стыд терзал ее. Какая непростительная глупость! Как она могла поддаться ему хоть на короткий миг? Как могла вообразить, что он ей не опасен, что она достаточно вооружена против его самоуверенности и наглости, что может противостоять любому его оскорблению?..
Эннис не предусмотрела, что он применит оружие, против которого она бессильна, – ее собственное тело! Оно опять совершило предательство по отношению к ней. Его прикосновения снова лишили ее стойкости. И что хуже всего – он нагло вторгся в ее сны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110