Сэр Гай, сидевший за главным столом и наблюдавший за ее приближением, ободряюще ей улыбнулся. Она не сердилась на него за то, что тогда, в лесу, он не позволил ей бежать: его мотивы были ей понятны. Доброжелательный взгляд рыцаря и поддерживающая рука юноши придали ей смелости.
Не торопясь и с достоинством Эннис приблизилась к столу, где сидел ле Дрейк, наблюдавший за ней. В его глазах был странный блеск, объяснить который она не взялась бы. Огромный пятнистый мастифф лежал на полу у его ног. Она вспомнила собаку, виденную ею в ночь прибытия. Пес свесил язык на сторону, однако глаза его были живые и внимательные. Такие собаки были и в ее собственных замках. Рассказывали, что когда-то их завезли в Англию еще римляне для охоты на непокорных кельтов. Теперь они приносили пользу, охраняя замки и земельные угодья с преданностью и свирепостью, что стоило жизни не одному разбойнику.
– Бордэ, – позвал ле Дрейк тихо, и пес вскочил, внимательный и готовый к схватке. Слабая улыбка тронула губы барона, когда Эннис перевела взгляд с оскалившегося мастиффа на хозяина. – Он слушается беспрекословно, не так ли, миледи?
– Большинство собак так себя и ведет.
Этот ответ слегка удивил ле Дрейка. Его темная бровь поползла вверх, придавая ему циничный вид. Костяшками пальцев он лениво потирал челюсть, покрытую бородой. Некоторое время он изучающе разглядывал Эннис. Разговоры за соседними столами затихли, хотя гул голосов в других частях зала по-прежнему витал в воздухе. Эннис не глядела по сторонам, стояла неподвижно, подняв подбородок, как и подобает благородной леди.
– Собаки не рождаются с чувством покорности. Их надлежит приучить к ней. Среди них попадаются зловредные и своевольные. Особо упрямую суку не грех угостить хорошим пинком.
В этом грубом намеке ясно слышалась угроза. Но Эннис подавила страх.
– Это значит, – не задумываясь выпалила она, – что большинство преданных собак прошли прекрасную выучку и запомнили обращение с собой. Усвоив подобные навыки, даже самая покорная собака однажды бросится на своего хозяина и укусит.
Сэр Гай издал странный звук, похожий на фырканье, за что был награжден таким взглядом своего лорда, что неожиданно начал проявлять повышенный интерес к содержимому своего кубка. Ле Дрейк откинулся в кресле, воззрившись на Эннис.
– Тех собак, которые кусают руку, кормящую их, попросту уничтожают. Ни один мужчина не оставит без возмездия такое предательство.
– Это что, урок баронам, верным своему королю? – дерзко спросила Эннис.
Воцарилась потрясенная тишина. Хотя Эннис не сводила глаз с Рольфа, от нее не ускользнул быстрый взгляд сэра Гая, в котором читалась паника. За одним из нижних столов кто-то хихикнул. Эннис затаила дыхание. Она хотела бы вернуть обратно непроизвольно вырвавшиеся слова, но дело было сделано. То, что ее посмели сравнить с сукой, на мгновение заставило ее забыть об осторожности и дать резкий отпор. И вот теперь она сожалела об этом. Если слова Эннис начнут повторять – а их несомненно начнут повторять, – это грозит ей самыми серьезными последствиями. Неважно, что именно она имела в виду, – все может быть истолковано так, что принесет ей горе.
Наклонившись вперед, ле Дрейк прорычал по-английски :
– Укротите свой дурацкий язык! Иначе я преподам вам жестокий урок!
– Да, лорд, – сказала она, склонив голову.
Очевидно, даже ле Дрейк не ожидал стать свидетелем столь быстрого ее отступления.
Смиренно потупившись, она украдкой оглядела лица присутствующих, ошеломленных ее смелостью. Некоторые несомненно поспешат донести обо всем королю.
– Вэчел, – сказал ле Дрейк, подзывая слугу, – подайте леди Эннис сиденье. Сегодня она согласилась отужинать с нами.
Несмотря на его кажущееся безразличие к ее присутствию, Эннис ощущала тревогу, однако не стала протестовать, когда Вэчел пододвинул ей стул и усадил между сэром Гаем и ле Дрейком. Высокий стол давал прекрасную возможность обзора. Посредине пылал очаг. Ужин, как правило, состоял из легкой пищи и подавался после вечерней молитвы и захода солнца. Пост все еще продолжался, так что вместо мясных блюд разносили жареную рыбу и сосуды с рыбным бульоном. Сыры и пшеничный хлеб восполняли отсутствие мяса. Не было никакого недостатка в пряном вине, кубки наполнялись немедленно, едва успев опустеть. Подавали и необычные блюда, к восхищению и восторгу гостей. Один из таких сюрпризов представлял собою огромный сладкий пирог, выполненный в виде рыцарского замка, окруженного рвом, в котором колыхалось желе.
Было очевидно, что лорд Драгонвик и не думает ограничивать себя и своих гостей в пище, как если бы он не подозревал о возможности блокады. Любой другой лорд на его месте ввел бы строгую экономию, предвидя длительные перебои с поставками.
Здесь же даже нищие, постоянно побирающиеся в любом замке, были обильно оделены свежей провизией: Эннис видела слуг, выходивших из зала с огромными корзинами на плечах. Нахмурившись, она праздно играла ложкой, вместо того чтобы есть. Что мог означать этот спектакль? Хотел ли лорд произвести на нее впечатление своим безразличием к близкой опасности? Или же он получил ответ на свои предложения и теперь ему больше не нужно готовиться к войне?
Надежда проснулась в душе Эннис. Взгляд ле Дрейка остановился на ней. Густые ресницы затеняли его глаза, и ничего нельзя было в них прочитать. Но слабая улыбка тронула его губы. Он был слишком спокоен, слишком уверен в себе. Значит, он знал что-то особенное. Возможно, гонец уже вернулся от Сибрука и принес его решение…
Ее сердце учащенно забилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110