— Может, она уже нашла своего единственного… — задумчиво сказал Алек, наблюдая за танцующей парой.Риган с интересом принялась разглядывать гостей, выискивая взглядом Корди. Алек частично заслонял ей обзор, и она наклонялась то в одну, то в другую сторону. Увидев Корди, она засмеялась:— Боже, да она танцует с Эйденом!— Да.— Ты думаешь, что она?.. — Сама мысль о том, что Корди может относиться к ее брату как к мужчине, казалась Риган нелепой.Алек, чей взгляд не был затуманен привычными отношениями, видел, что Корди смотрит на Эйдена с обожанием. Но вот что по этому поводу думает сам Эйден, понять невозможно — по его лицу нельзя прочесть мысли.— Что ж, я мог и ошибиться, — заметил Алек, решив не выдавать чужую тайну.— Конечно, ты ошибся! Эйден видит в Корди мою подружку, и не более. Она выросла на его глазах, мы вместе делали уроки и все такое. А она видит в нем моего старшего брата…— И не более, — насмешливо подхватил он.— Ну да!Некоторое время они молча наблюдали за гостями, потом Риган сказала:— Дэниел выглядит расстроенным.— Кто такой Дэниел?— Дэниел О'Доннел.Бьюкенен молча приподнял брови, показывая, что имя для него ничего не значит.— Он главный администратор больницы. Если я не буду разговаривать с гостями и убеждать их пожертвовать деньги, то собранных средств может оказаться недостаточно для реализации его планов. Так что я пошла… Хочешь со мной?— Нет, я буду наблюдать отсюда. Только не выходи из зала. Он замолчал, хотя ему очень хотелось добавить: «И ради Бога, накинь покрывало, или накидку, или как там эта штука называется». Но Алек сдержался и лишь молча наблюдал, как Риган идет к подиуму. Вот она обернулась и улыбнулась. Алек вздохнул: он с самого первого дня заметил, что у нее ямочки на щеках, и все это время усилием воли заставлял себя не думать об этом. И о многом другом.Зазвонил мобильник.— Бьюкенен.— Я застрял в Сиэтле. — Это Ной Клейборн.— А что ты там делаешь?— В основном ем. Рыбу.— То есть в Чикаго ты будешь не скоро?— Не знаю. А ты где? Вроде я слышу музыку.— Я в загородном клубе, и ты действительно слышишь оркестр. Но это работа.— Да? И какая?— Телохранитель, — коротко буркнул Алек, прекрасно понимая, что приятель не упустит случая поиздеваться.— Ухты! Лучше, чем сортиры драить, но тоже… того. И чем ты провинился?— С чего ты взял, что я провинился?— Не держи меня за дурака. Ты облажался, причем по-крупному, иначе с чего это тебя так… продвинули, аж до телохранителя. Ну?— По моей вине лейтенант Льюис выглядел плохо в глазах начальства.— Да? И как тебе это удалось?— Я подал в отставку, — признался Алек и торопливо добавил: — Это долгая история. Расскажу при встрече.— Ладно-ладно. Тогда увидимся в Бостоне. Я тебе позвоню…— Слышишь, Ной, у тебя есть минутка?— Да, а что?— Я хотел тебя спросить… наверное, это глупо, но мне стало интересно…— В чем дело-то? — не выдержал приятель, когда Алек опять замолчал.— В женщинах.— О? Я думал папа тебе все рассказал давным-давно. Ну, если ни он, ни старшие братья не сочли нужным тебя просветить на этот счет…— Очень смешно! — рявкнул Бьюкенен. — Я просто думал…— Да говори ты!— У тебя ведь было много женщин?— Не отрицаю. Я их всех люблю.— И у тебя были долгие связи, да? Ну такие, которые длятся больше чем сутки. Неделю, а может, и больше.— Ну были.— Я хотел вот что спросить: ты чувствовал себя собственником по отношению к этой женщине? Может, тебе хотелось спрятать ее от других мужчин? Или пристрелить того, кто слишком внимательно на нее смотрит?— Бог ты мой! Кто она, Бьюкенен?— А нельзя просто ответить на вопрос?— Отвечаю: нет, во мне никогда не просыпался собственнический инстинкт. — По голосу было понятно, что Ной смеется.Алек вздохнул: он рассчитывал на иной ответ. Да и вообще не стоило нарываться — теперь Ной изведется от любопытства.— Эй, Бьюкенен, если я правильно понял, у тебя наметились долговременные отношения с некой дамой, и ты вдруг почувствовал себя ревнивым собственником?— Нет, ты меня неправильно понял. Нет у меня никаких отношений.— О!— Что?— То есть ты с ней даже не спишь, но все равно ревнуешь? Алек заметил Эмерсона. Тот высматривал Риган. Вот он увидел девушку — она разговаривала с братьями и О'Доннелом — и нетвердой походкой направился к ней.— Слушай, мне пора, и я был бы признателен, если бы ты не стал пересказывать этот разговор Нику.— Не могу, прости, приятель. — Теперь Ной откровенно веселился. — Твой братец — мой партнер; нехорошо скрывать информацию от партнера. Дежурства иной раз бывают скучноваты, и теперь у меня имеется чудесная история как раз на случай такого дежурства. Кроме того, не так уж часто у меня есть возможность поиздеваться над Ником и его братцем.Бьюкенен был в ярости.— Ты не посмеешь, — прорычал он. Ему захотелось немедленно дотянуться до Ноя и придушить его. Он представил себе эту сцену, и ему стало немного легче. В конце концов, сам виноват: ни к чему было затевать дурацкий разговор. А Клейборн развлекался вовсю:— Эй, Алек, послушай моего совета: будь осторожен, а то тебе не удастся сбежать из Чикаго неженатым. Я видел, как это было с Ником и Тео. На ребят было больно смотреть. Оба они прошли через стадию «не тронь меня», когда только познакомились со своими будущими женами.— И ты уверен, что с тобой такого никогда не произойдет?— Никогда!Голос Клейборна дрогнул, и Алек довольно усмехнулся — ну хоть чуть-чуть отыгрался.— Если ты закончил про женщин, у меня тоже есть что рассказать, — быстро сказал Ной.— Давай.Самой большой любовью в жизни Клейборна была рыбалка. Он долго рассказывал Алеку о своих успехах на этом поприще и о том, что они с отцом Томми — общим другом — готовят настоящий поход по рыбным местам Канады.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122