И больше всего я боялся Джона. Он просто меня подавлял. Всегда был таким самоуверенным и надменным. А уж манеры! Куда там учителям!— А что ты думал обо мне? — полюбопытствовал Камерой.— Что ты слишком нервный. И всегда был… ну… постоянно на взводе… понимаешь, о чем я? Да ты и сейчас такой.— Самый осторожный среди нас, — кивнула Даллас.— Озабоченный, — добавил Престон. — Вечно чего-то опасался. Тогда как мы с Даллас всегда были более…— Дерзкими, — вставила Даллас. — И я никогда бы не подружилась ни с кем из вас, не сведи нас Джон вместе.— Я видел в вас то, чего не замечали вы, — объявил Джон. — Талант и алчность.— Слушайте, слушайте, — пробормотал Камерой, шутливо отсалютовав стаканом.— Кажется, мне было всего шестнадцать, когда мы основами «Соуин-клуб»… — протянула Даллас.— И ты все еще была девственницей? — осведомился-Ну уж нет! Я лишилась девственности в девять!— Да ну? — воскликнули остальные со смехом.— Ладно, не в девять. Немного позже, какая разница!— Господи, каким же мы были наглым маленьким дерьмом1 Воображали себя умнее всех со своим тайным клубом, — вздохнул Престон.— А мы и были умными, — возразил Камерон. — И удачливыми. Неужели не понимаешь, до чего же мы глупо рисковали1— И каждый раз, когда в голову взбредало напиться, созывали собрание клуба, — хмыкнула Даллас. — Повезло еще, что не превратились в алкоголиков!— А кто сказал, что это не так? — снова засмеялся Камерон, Джон поднял свой стакан.— За клуб, симпатичную сумму, которую мы только сейчас получили благодаря такой миленькой конфиденциальной информации Престона.— Слушайте, слушайте, — откликнулся Камерон, чокаясь с остальными. — Однако я так и не возьму в толк, как тебе удалось получить эту самую информацию.— А как по-твоему? — буркнул Престон. — Напоил ее, затрахал до бесчувствия, а когда она отключилась, залез в ее компьютер. И все за одну ночь.— Так ты ее поимел? — взвыл Камерон.— «Поимел»! Кто в наше время употребляет подобные термины? — возмутился Престон.— Интересно, как это у тебя на нее встал? Я видела эту бабу. Настоящая свинья, — объявила Даллас.— Эй, я всего лишь сделал то, что мне поручали. Думал только о восьмистах штуках, которые мы должны сделать, и…— И что? — осведомился Камерон.— А что по-твоему? Зажмурился, ясно тебе? Впрочем, на второй раз меня вряд ли хватит. Придется кому-нибудь из вас меня сменить, парни. Уж очень… тошно, — признался Престон ухмыляясь.Камерон осушил стакан и взялся за бутылку.— Сожалею, но надо потерпеть. Отбываешь повинность, пока дама сходит с ума по твоим бугрящимся мускулам и физиономии киношного красавчика.— Зато через пять лет мы обеспечены на всю жизнь. Можем убираться, даже исчезнуть, если захотим, делать все, что в голову взбредет. Не забывай о нашей цели, — упрекнула Даллас.Джон покачал головой:— Вряд ли я выдержу еще пять лет. Со мной уж точно все кончено.— Эй, держись, дружище! — всполошился Камерон. — Мы слишком много потеряем, если ты сейчас развалишься. Слышишь, Джон? Ты — мозг всей нашей компании. Мы же только…Он не сразу смог подобрать нужное слово.— Участники преступного сговора? — нашелся Престон.— Именно, — подтвердила Даллас. — Но при этом все выполняем порученные нам роли. Не только у Джона есть мозги. Именно я нашла Монка, не помните?— О, ради Бога, сейчас не время тешить оскорбленное эго, — пробормотал Престон. — И нет никакой нужды напоминать нам о том, как много ты сделала, Даллас. Все мы знаем, как усердно ты работаешь. Собственно говоря, в этом вся твоя жизнь. У тебя ничего нет, кроме этой работы да нашего клуба. Когда в последний раз ты брала выходной, чтобы отправиться по магазинам? По-моему, такого вообще не бывало. Каждый день я вижу тебя либо в черном костюме, либо в синем. А ленч носишь в пакете из оберточной бумаги и, бьюсь об заклад, опустошив его, складываешь и убираешь в карман, чтобы использовать на завтра. Вот признайся, ты хоть раз оплачивала столик в ресторане за всю компанию?— Хочешь сказать, что я жмотина? — взвилась Даллас. Но прежде чем Престон успел ответить, вмешался Камерон:— Эй, вы оба, заткнитесь. Какая разница, кто из вас умнее и кто трудится больше? Все мы одинаково в этом замешаны. А знаете, сколько лет получим, если на свет выплывут наши делишки?— Никто ничего не узнает, — рассердился Джон, — поскольку понятия не имеет, где искать. Я об этом позаботился. Никаких следов, только компьютерные дискеты у меня дома, а к ним не имеет доступа ни один человек, кроме меня. Ни телефонных звонков, ни документов, ни единой бумажки. Даже если полиция или Комиссия по ценным бумагам и биржам нами заинтересуются, не найдут ни единой улики, то есть совершенно ничего, что могли бы нам предъявить. Мы чисты, как утренняя роса.— Монк может навести на нас полицию. Камерон никогда не доверял курьеру, или «наемной рабочей силе», как называл его Джон. Но они нуждались в ком-то надежном, в том, кто мог бы осуществлять их идеи, а Монк вполне удовлетворял всем требованиям, то есть был таким же жадным и продажным, как они. К тому же, если он не выполнит их требований, может потерять все и навеки, а подобные вещи держат лучше стальных канатов.— Он работает на нас достаточно долго, чтобы заслужить некую толику доверия, — вступился Престон. — А если донесет в полицию, ему придется куда хуже, чем нам.— Верно, — пробормотал Джон. — Слушайте, мы, конечно, решили держаться, пока Камерону не стукнет сорок, но, говорю вам, я так долго не протяну. Иногда мне даже кажется, что я теряю… о, черт, не знаю. — Он встал, направился к окну и, заложив руки за спину, уставился на россыпь огней. — Я когда-нибудь рассказывал вам, как встретился с Кэтрин?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117