Еще минута, и он пополз к другому, более широкому краю карниза, защищенному естественной нависающей крышей из камня и глины.Довольный результатами осмотра, он сел, скрестил ноги и поманил Джиллиан.— Ну уж нет, — отказалась та. — Мне и здесь хорошо.— Сейчас пойдет дождь, и ты промокнешь. Это совсем нетрудно. Гляди только на меня.И в подтверждение его предсказания где-то вдали пронесся громовой раскат.Она смирилась и поползла к нему. Сердце стучало сотнями барабанов, от страха, казалось, вот-вот вывернет наизнанку. Похоже, у ребенка куда больше храбрости, чем у нее, взрослой дуры!— Интересно, почему ты не любишь смотреть вниз? — подметил мальчик, подбираясь к самому обрыву.Ахнув, Джиллиан вцепилась в его ноги и потянула назад.— Не смей!— Но я хотел сплюнуть, чтобы увидеть, куда упадет!— Сядь рядом и подожди немного. Нужно подумать, как быть дальше.— Но все же почему ты жмуришься и боишься открыть глаза?— Так уж выходит.— Может, тебе плохо? Лицо у тебя совсем зеленое, ну прямо как трава. Наверное, тошнит?— Нет, — устало отмахнулась она.— Значит, трусишь?Неужели он никогда не отвяжется?— Почему ты все время трещишь как сорока? Мальчик с деланным сожалением пожал плечами:— Не знаю. Так уж получается.— И я понятия не имею, почему так боюсь высоты. Стараюсь даже никогда не выглядывать из окна спальни, потому что до земли так далеко! Сразу перед глазами все кружится. — Интересно, все английские леди такие? — Не думаю.— Ну уж нет, они всегда ужасно хилые и тщедушные, — безапелляционно заявил малыш. — Так дядя Эннис говорил.— Твой дядя ошибается. Многие женщины ничем не хуже мужчин и могут делать то же, что и они.Ребенок, должно быть, посчитал, что она шутит, потому что хохотал до упаду, так что по щекам потекли слезы. Странно, откуда в маленьком мальчике столько спеси?— А как тебя зовут, леди? — поинтересовался он, немного успокоившись.— Джиллиан.Парнишка, по-видимому, ожидал, что она, в свою очередь, захочет знать, как зовут его, но, не услышав встречного вопроса, подтолкнул ее локтем.— Не желаешь услышать мое имя?— Мне все известно, малыш. Я подслушала, как солдаты толковали о тебе. Ты Майкл и принадлежишь к клану, глава которого некий лэрд Рамзи. Ты его младший брат.Но мальчик яростно затряс головой.— Я вовсе никакой не Майкл, — признался он, прижимаясь к ней и беря ее за руку. — Мы решили сыграть кое с кем одну штуку, когда пришли чужаки и схватили меня. Сунули в мешок из-под муки.— Ты, должно быть, очень испугался, — посочувствовала Джиллиан. — А о какой штуке ты говоришь? — И прежде чем он успел ответить, добавила: — Кстати, почему ты не подождал меня в конюшне? Мы могли бы ускользнуть без всякого труда, если бы ты меня послушал и сделал, что приказано. И зачем тыкать кинжалом мне в руку? Ты ведь знал, что я твой друг. Кто отпер дверные замки? Вместо того чтобы довериться мне…— Каждому известно, что англичанам доверия нет.— Это твой дядя Эннис наговорил?— Нет, дядя Бродик, — объяснил малыш. — Но я и сам знал.— Разве ты мне не веришь?— Может, и верю, — неохотно отозвался он. — Я не хотел ранить тебя. Здорово болит?Рука с каждой минутой ныла все сильнее, но, видя беспокойство в глазах парнишки, Джиллиан не решилась сказать правду. Ребенку и так пришлось немало пережить, не стоит добавлять ему тревог.— Заживет, — уверила она. — Вот только кровь остановить не мешало бы.Под неотступным взглядом сорванца она оторвала полоску от нижней юбки и обмотала руку. Мальчик помог ей завязать узел, и Джиллиан натянула пониже изорванный окровавленный рукав.— Ну вот, совсем как новенькая.— А знаешь что? — снова завел свою песенку мальчик.— Ну что? — измученно вздохнула Джиллиан.— Я тоже расцарапал пальцы! — Он поднял грязную ладошку, словно хвастаясь небывалым подвигом. — Теперь я совсем ничего не могу делать, потому что уж очень они горят.— Представляю.Лицо проказника осветилось ангельской улыбкой. Он и в самом деле походил на маленького херувимчика, со своими вьющимися волосами и огромными серыми глазами. Нос и щеки были усыпаны веснушками. Он отодвинулся от нее и поднял тунику, открыв живот и грудь.— Теперь у меня останутся шрамы!— Ну, так уж и шрамы, — начала она, но, увидев его удрученную мордашку, осеклась и поспешно заверила: — Наверное, так оно и есть. Ты ведь хотел бы их иметь, верно?— Угу, — кивнул он.— Почему?— У всех воинов шрамы. Знаки доблести, — так серьезно сообщил малыш, что Джиллиан не посмела улыбнуться.— А что такое доблесть, знаешь?— Нет, но что-то очень хорошее.— Верно. Доблесть — это отвага и мужество, а что может быть лучше? Наверное, эти царапины саднят. Когда мы выберемся отсюда и вернемся в замок, я попрошу служанку смазать все порезы и ссадины и тебе сразу полегчает. Некоторые из женщин постарше помнят меня. Они помогут, — пообещала Джиллиан.— Но нам нельзя возвращаться! — рассердился малыш. Перемена была столь неожиданной и резкой, что девушка растерялась.— Да пойми же! — уговаривала она. — Мы здесь в ловушке и никуда не можем спуститься. — Я подползу к краю и посмотрю…— Ни за что! — оборвала Джиллиан. — А вдруг камень не выдержит твоего веса? Неужели не видишь, как он сужается?— Но я…— А я не позволю тебе рисковать.— Не пойду обратно, — всхлипнул мальчик. — Хочу домой.— Знаю и постараюсь тебе помочь, — сочувственно кивнула Джиллиан. — Обязательно найду способ.Но похоже, мальчика убедить не удалось. Правда, он чуть расслабился и громко зевнул.— А знаешь, что твердит дядя Эннис? Если англичанин дал тебе слово, считай, что останешься в дураках.— Я просто обязана познакомиться с твоим дядюшкой и просветить его относительно некоторых истин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20