Николя бросила недовольный взгляд на Ройса. Она была готова фыркнуть.
– Так же, как мы обсуждали по пути в Лондон, когда ты непрерывно говорил всю дорогу, а мне оставалось только слушать? – Не дождавшись от него ответа, она повернулась к Хью. – Я называю эти обсуждения наставлениями, – пояснила она.
Хью изо всех сил старался сдержать смех. Казалось, Николя нарочно злит мужа. Да и сам Ройс не был похож сейчас па счастливого супруга. Он отпустил ее и откинулся на стуле, сложив руки на груди. Его взгляд, казалось, был способен испепелить все вокруг. Николя стоило больших усилий не рассмеяться, но сдаваться она не собиралась.
– Это просто мое наблюдение, – заявила Николя.
Никуда не годится – она спорит с ним в присутствии гостя. Не важно, что Хью его друг. Он хочет обсудить с ней очень личные вопросы, которые касаются только их двоих. Нельзя так бездумно посвящать в них посторонних.
– Ладно, можешь сыграть, но только одну партию, – согласился он. – Ты не против, Хью?
Его друг тут же направился к камину, на полке которого лежали деревянные шахматы. Он потирал руки, предвкушая удовольствие.
Николя улыбнулась и повернулась к Ройсу спиной.
– Я тоже согласна, – сказала она.
– Согласна с чем? – Ройс удивленно приподнял бровь.
– Сыграть одну партию.
– Но я и не спрашивал твоего согласия, Николя, – произнес с улыбкой Ройс.
– Иногда с тобой так трудно, Ройс, – ответила она.
– Только иногда?
Николя искренне обрадовалась, когда Элис начала убирать со стола и разговор прервался.
– Очень надеюсь, что твое настроение изменится в лучшую сторону, – прошептала она мужу.
Она встала из-за стола и принялась помогать Элис, стараясь не смотреть на насупленное лицо Ройса.
Когда стол освободили и насухо вытерли, Хью положил шахматную доску на середину и начал расставлять фигуры. При этом одна упала на пол. Николя тревожно воскликнула:
– Хью, прошу вас, будьте осторожней. Эти фигурки вырезал мой отец. Мне очень хочется сохранить их.
Хью поднял фигурку и принялся протирать ее рукавом.
– Ну вот, совсем как новая, Николя. Эти фигурки действительно вырезал ваш отец? Взгляни, Ройс. Прекрасная работа! Посмотри, какая корона. У вашего отца были золотые руки, Николя.
Ройс взял фигурку и поднес ее к свече, чтобы получше разглядеть. Николя подошла к Ройсу и встала у него за спиной. Она положила руку ему на плечо и наклонилась, чтобы тоже посмотреть на фигурку.
– Видишь вот эту щербинку на короне? Я помню, как она появилась. Когда отец вырезал королеву, он рассказывал нам одну смешную историю, которую мы слышали не менее дюжины раз. И когда он дошел до конца, то так смеялся, что порезал себе палец, а у королевы сделал щербинку в короне, вот здесь. – Она наклонилась еще больше вперед, упершись грудью в плечо Ройсу, и показала крошечную выемку в короне.
Голос Николя звучал так тепло, что Ройс немного оттаял.
– А вы смеялись вместе с отцом, когда он рассказывал свою историю в очередной раз? – спросил он.
Николя ответила не сразу. Она улыбнулась, в глазах у нее сверкнули искорки, от которых внутри у Ройса все сжалось. «Как она хороша, когда беззаботно улыбается», – подумал он.
– Конечно, смеялись. Мама говорила, что отец обидится, если мы не будем смеяться.
– Значит, твоей матери чувства отца были не безразличны?
Николя кивнула головой.
– Так же, как мне твои, – сказала она с очень серьезным видом. – Чему ты удивляешься? Разве жене могут быть безразличны чувства мужа? – спросила она. – Это же в порядке вещей.
Казалось, что Николя не в состоянии остановиться. Ройс смотрел на нее так пристально, будто она говорит на чужом языке, а он старается понять ее. Ей хотелось, чтобы сердитые морщинки у него на лице разгладились. Она поцеловала его.
Эта неожиданная ласка поразила Ройса. Николя смутилась и отпрянула от него, но он не отпустил ее, удержав за рукав.
– Расскажи мне об остальных фигурках, – попросил он ворчливо.
– Тебе правда интересно или ты просишь просто из вежливости?
– Не забывай, – усмехнулся он, – я человек не вежливый, а грубый.
Он явно дразнил ее.
– Знаешь, у тебя в глазах такие замечательные серебристые искорки.
Она не заметила, что сказала это достаточно громко. Ройс укоризненно покачал головой, Николя залилась румянцем и села за стол напротив Хью.
– Видите, белая королева чуть заметно клонится влево? Это Джастин хотел подровнять ей основание. Ему тогда было лет восемь-девять, отец не стал сердиться на него. Он сказал, что Джастин хотел помочь. Мы все помогали отцу делать эти шахматы.
– А что ты делала? – спросил Ройс. – Какие фигурки?
– Нам с мамой отец поручил раскрашивать и наносить глянец. Белые делала я, а черные – мама.
– Очень красивые шахматы, – сказал Хью, а потом резко добавил:
– Хватит болтовни, Николя. К игре!
– Вы наш гость, ваш ход первый.
– Готовьтесь к поражению, – сказал Хью.
– Я готова, – ответила Николя. Она подмигнула Ройсу, чем несказанно удивила его, а потом добавила:
– С этими шахматами у меня связаны лучшие воспоминания. Это все, что осталось у меня от родителей. Я должна помнить все, чтобы потом рассказать нашим детям.
Хью долго обдумывал первый ход. Николя едва взглянула на доску и подвинула пешку.
– Обычаи очень важны для тебя, Николя, не так ли? – спросил Ройс.
Хыо барабанил пальцами по столу, обдумывая следующий ход. Казалось, он ничего вокруг не замечает. Чтобы не помешать Хыо, Николя прошептала:
– Для меня традиции очень важны. А для тебя?
– Обычай всегда говорить правду для меня имеет огромное значение.
Она недовольно взглянула на мужа, но тут Хыо сделал очередной ход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103