И сейчас, влетев в комнату, где ее ожидала Николя, Элис хихикала.
– Все случилось, как мы и предполагали, миледи, – выпалила Элис, торопливо присев в реверансе. – Барон Хью обосновался в замке надолго, а барон Ройс собирается сюда за вами.
Николя взяла Элис за руку и подвела к окну. Велев служанке сесть на скамью, она опустилась рядом.
– Ты узнала, как он собирается уговорить меня покинуть святую обитель? – спросила Николя.
Элис так энергично покачала головой, что из косы выбились прядки седеющих волос.
– Мы все думали-гадали, миледи, но так ни до чего и не додумались. Барон Ройс себе на уме, все больше молчит. Кларисса подслушивала разговоры барона Ройса и барона Хью, но они об этом не говорили. А ведь барону Хью должно быть интересно, как барон Ройс собирается вытащить вас отсюда.
– Надеюсь, Кларисса ведет себя достаточно осторожно? Не хочу, чтобы у нее из-за меня были неприятности.
– Кларисса предана вам, как и все мы. Она за вашу безопасность жизнь отдаст. – Элис опять хихикнула.
– Не хочу, чтобы она из-за меня лишалась жизни. – Николя покачала головой. – Да и ты тоже, Элис. Ты так рисковала, идя сюда, хотя, конечно, честно сказать, мне очень хочется услышать новости из дома.
– Теперь он называется Роузвуд, – прошептала Элис.
Николя удивленно посмотрела на служанку, и Элис кивнула головой в подтверждение своих слов.
– Они дали свое название моему дому?
– Это сделал барон Хью. А барон Ройс не возражал. Вы еще узнать об этом не успели, а вся прислуга уже подхватила новое название. Мне нравится, как звучит, а вам, миледи? – Но Элис не дала хозяйке времени ответить. – Должна сказать вам правду, миледи. Эти бароны ведут себя так, будто это их владения.
– А что еще они переделали? – спросила Николя.
– Они нашли проходы, ведущие наружу через северную стену, и заложили их. Но остальных проходов не нашли.
Николя вдруг осознала, что в волнении заламывает руки, и заставила себя успокоиться.
– А моя комната, Элис? – спросила она. – Кто из них занял ее?
– Никто, – ответила Элис. – Барон Ройс закрыл дверь и никого туда не пускает. Сначала, как барон Хью заболел, его поместили в вашу комнату, но, когда он из аббатства вернулся, его определили в комнату побольше. Клариссе и Руфь поручили прибирать у него. Рассказывать дальше, миледи?
– Конечно, – отозвалась Николя, – и ничего не скрывай от меня.
– Нам становится все труднее ненавидеть барона Ройса, – сказала Элис и опять некстати хихикнула.
– Ненависть – грех, уже по одной этой причине мы не должны ненавидеть нормандцев, – сказала Николя. – Однако мы можем их очень не любить, Элис.
Служанка согласно кивнула:
– Но и это нелегко теперь. Ройс собрал всех нас вместе. Мы спрятали Хейкона сзади, чтобы барон не увидел его и не вспомнил, как он дерзко лгал, что у вас есть сестра-близнец и все такое. Миледи, вы знаете, что произошло? Барон Ройс заявил, что Хейкон достоин похвалы за то, что защищал свою хозяйку. Барон попросил его преклонить колени и присягнуть на верность. Не приказал. Попросил! – Последовало громкое хихиканье. Элис положила ладонь на грудь и глубоко вздохнула. – Барон даже помог Хейкону подняться после присяги. Вот так мы теперь и сидим в луже из-за всей этой доброты. Мы-то думали нормандцы потребуют головы Хейкона, а не его преданности.
– Кто-нибудь знает, чего хочет этот варвар? – спросила Николя.
– Барон никогда не повышает голоса. Кларисса считает, это потому, что он уже старый, правда, конечно, не настолько, как его друг, барон Хью. Мирта пролила целую кружку эля на поднос с едой для барона Ройса, и, знаете, он даже не поднял на нее руки. Он просто пересел на другое место и продолжил разговор с другом.
Николя больше не хотела и слышать о бароне Ройсе.
– Как чувствует себя барон Хью? – поинтересовалась она.
– Не устает хвалить вас, миледи, – ответила Элис. – Рассказывает барону Ройсу, как вы за ним ухаживали, сидели по ночам у его кровати, когда у него был жар, как прикладывали холодное мокрое полотенце ему ко лбу, утешали его…
– Я не утешала его, – с чувством перебила Николя, – я просто помогала сестре Фелисити. Ты же знаешь, Элис, она очень старая и быстро устает. А раз уж я все равно сидела с Джастином, то заодно присматривала за Хью. Вот и все.
– Барон Хью говорит, что у вас доброе сердце. Ну-ну, не хмурьтесь, миледи. Это правда. Хью еще сказал, что вы без труда обыгрываете его в шахматы.
Николя улыбнулась.
– Хью было тяжело лежать, не вставая, – пояснила она, – он замучил настоятельницу требованиями отпустить его. Я играла с ним в шахматы, чтобы помочь ей, а не для развлечения нормандца.
– Барон Хью улыбается каждый раз, когда говорит о вас, но очень хмурится, когда звучит имя Джастина. Он рассказал, как ваш брат однажды швырнул в вас поднос с едой. Тут и барон Ройс рассердился. А уж как он страшен, когда гневается!
– Я этого не заметила, – отозвалась Николя. – Им не понять, какие муки испытывает Джастин, – прошептала она. – А теперь расскажи мне об Ульрике, как там мой маленький племянник?
– Такая лапочка, – улыбнулась Элис, – уже ползает. Позавчера еще один зубик прорезался.
– Не слишком ли рано? – спросила Николя.
– Нет-нет, – ответила Элис. – Ульрик развивается, как положено в его возрасте. У вас просто нет опыта с малышами, миледи, поэтому положитесь на меня.
Николя кивнула:
– Надо было взять его сюда с собой. Я так беспокоюсь за него, Элис. Я знаю, вы с Клариссой делаете все, что надо, но я…
– Вы приняли правильное решение, – перебила ее Элис. – Вы же не знали, доберетесь ли до обители, – напомнила она хозяйке. – Помните, было так холодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103