Кто бы заподозрил этого простоватого малого в двух убийствах?!..
Онорина безучастно относилась к отъезду в Сен-Сир. Думая о чем-то своем, она сидела перед матерью, смотрела на ее лицо и ухитрялась не вслушиваться в ее слова. Онорина заметила этого парня, выглянув из окна. Это, конечно же, был он! Нет, она не могла ошибиться! Но как он очутился здесь? В конце концов, он бедный человек, он просто-напросто явился наниматься на работу. Что же в этом удивительного?!.. Но почему он не поднимает голову? Неужели он здесь не ради нее? Она, дочь герцогини, не имела возможности выбежать на задний двор, где крестьяне сгружали со своих повозок дрова и провизию. Оставшись одна в комнате, Онорина подлетала к окну и смотрела вниз. Девушка не знала о том, что юноша и сам пытается увидеть ее. Он знал, что она здесь, в этом замке. Саму новоиспеченную герцогиню он видел несколько раз, но покамест ему не удалось даже разузнать, где же окно комнаты Онорины. Впрочем, узнать о том, что графиня де Пейрак, едва прибыв в Париж, сделалась герцогиней де Монбаррей, оказалось совсем не трудно! Об этом судачил весь Париж!
Онорина размышляла. Должно быть, он живет где-то неподалеку. До ее отъезда в Сен-Сир оставалось несколько дней. Она уже всерьез подумывала о побеге. Бежать! Открыться ему! Что дальше? О дальнейшей своей судьбе Онорина не задумывалась. Сердце ее билось часто и сильно. Она мало что знала о близости мужчины и женщины. Ей представлялось, как он целует ее в губы, заключает в объятия… А дальше… Она не знала, что же возможно дальше!.. Она металась в своей комнате, как молодая тигрица!.. Почему, почему он не может хоть что-нибудь придумать для того, чтобы увидеться с ней?!..
Наконец настал день отъезда. Ее вывели, как узницу. Ее усадили в карету. Мать села рядом, с другой стороны поместилась верная Северина Берн. Онорина ярко вспомнила, как они въезжали в Париж. Мать ждал головокружительный успех, а ее, Онорину… Ах, жизнь ее черна, она гибнет… Девушка прижала к лицу кружевной платок и отчаянно разрыдалась. Так, горько плача, она проделала весь путь до Сен-Сира. Анжелика решила не досаждать дочери.
Сен-Сир, то есть сам замок с пристройками, помещался в болотистой местности, дорожная карета герцогини де Монбаррей подъехала к замку вечером. Над обросшей деревьями дорогой клубился легкий туман. К встрече герцогини и ее спутниц уже подготовились. Анжелике предложили осмотреть школу. Здесь воспитывалось и училось более ста девушек, преимущественно дочерей небогатых дворян. Но в последнее время в Сен-Сир устремились и отпрыски женского пола из семейств состоятельных и знатных. Дортуары и классные комнаты были вместительными, пища – здоровой и вкусной. За платьем и бельем девиц внимательно надзирали. Анжелику пригласили присутствовать на одном из уроков. Она была удивлена, увидев, как две юные девушки изображали, и с большим знанием дела! – одна – адвоката, другая – судебного обвинителя! Но вот пришло время уезжать. Впервые Анжелика покидала любимую дочь. Впервые Онорина оставалась без матери. Прощаясь с Онориной, Анжелика невольно заплакала. Онорина была безучастна. Эта безучастность девушки насторожила мать. Ведь она знала, что Онорина отнюдь не бесчувственна. Что же крылось за этой видимой безучастностью? Анжелика никак не могла догадаться. Но на всякий случай она попросила печься о ее дочери с особой тщательностью:
– Моя дочь некогда еще не оставалась без матери. Ей необходимы внимание и поддержка!..
Но на самом деле Анжелика опасалась каких-либо сумасбродств, на которые Онорина вполне могла решиться!
После отъезда матери и Северины девушка вдруг осознала свое одиночество. Внезапно она поняла, что должна подчиняться жизни по определенным правилам, царившей в Сен-Сире. Она сама не знала, почему, но она решила быть такой же, как все, решила старательно учиться. Она спрашивала себя, лежа ночью без сна в дортуаре, прислушиваясь к тихому дыханию своих соучениц; спрашивала, как же это произошло, что сердцем ее завладел этот странный незнакомец! Она с головой ушла в учение. Взыграло самолюбие. Онорине захотелось быть не хуже, а лучше, чем нынешние ее товарки. С некоторыми из них она охотно беседовала. А с Анной де Ноай сблизилась почти дружески. С самого утра, одетые в серые шерстяные платья, девушки принимались за учебу. Онорина отнюдь не была глупа, но все же более прочих занятий ей нравились занятия музыкальные, она не уставала сидеть за клавесином, пела сольфеджио и с легкостью танцевала гавоты и менуэты. Она заметила, что музыка и танцы более отвлекают ее от навязчивых мыслей о странном незнакомце, нежели математические упражнения и чтение Буало и Фенелона. Но она не могла, не в силах была забыть его!
Незаметно пролетели два месяца. В Сен-Сире жизнь текла медленно, новости из столицы не доходили сюда. Несколько раз приезжала сама мадам де Ментенон. Девицы относились к ней с обожанием, постепенно это обожание захватило и Онорину. Она с трепетом кланялась, вскользь брошенный ласковый взгляд мадам Де Ментенон заставлял сердце Онорины учащенно биться. Впрочем, мадам де Ментенон была к ней внимательна не более, нежели к прочим воспитанницам. Онорина не знала, что за ней следят. Также радовали Онорину редкие приезды господина Расина, писавшего замечательные пьесы. Две из них были поставлены силами девиц. На спектаклях присутствовали самые значительные придворные и даже Его Величество собственной персоной. Но затем мадам де Ментенон посчитала, что театральные постановки могут дурно повлиять на нравственность девиц. Она только позволила господину Расину иногда приезжать и читать воспитанницам некоторые пьесы, исполненные добродетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69