— Совсем о другом.
Он издал облегченный вздох.
— Садись тут, на скамейку, и послушай меня, — сказала я, после чего долго молчала, не зная, с чего начать.
В самом деле, как рассказать ребенку, что я для него не та, кем он считал меня всю свою пока еще недолгую жизнь? Как открыть ему, что он никогда не был моим сыном, что его настоящая мать давно в могиле и что вообще все его существование — сплошная не правда, которой я, пусть вынужденно, пусть для его же пользы, обволакивала его?.. В какие слова облечь все мои признания?
Я глубоко вздохнула и начала свой рассказ — медленно, мысленно проговаривая каждую фразу:
— Я хочу… должна рассказать тебе одну историю, Никки. Она о моей родной сестре… Но и о тебе тоже, мой дорогой. А ты, пожалуйста, прояви терпение и слушай. Хорошо?
Он с удивлением, но и с интересом взглянул на меня: какому ребенку не хочется выслушать целую историю, к тому же так таинственно обставленную?
— Я слушаю, мама, продолжай, — с нетерпением сказал он.
Взволнованно теребя перчатки, я заговорила вновь:
— Когда мы с сестрой были еще совсем маленькими, моложе тебя, наши родители погибли при пожаре в гостинице. После этого нас отправили к тете в селение Хатфилд, возле Девейн-Холла. Там мы жили, пока не стали взрослыми.
— У тети Маргарет?
— Да, у нее. Дебора была немного старше меня, но мы с ней очень дружили. Не знаю, есть ли еще на свете такая дружба, какая была между нами.
— Это потому, наверное, — глубокомысленно заметил Никки, — что у вас не было родителей.
Я улыбнулась ему.
— Ты совершенно прав. Хотя в жизни бывает и по-другому. — Я снова набрала в грудь побольше воздуха, подняла глаза к мрачному небу в поисках поддержки и продолжала:
— Как я уже сказала, селение Хатфилд расположено рядом с Девейн-Холлом — владением лорда Девейна, дяди графа Сэйвила. У этого человека, я говорю о лорде Девейне, был сын по имени Джордж, весьма красивый и приятный молодой человек. — Я вгляделась в чистые голубые глаза Никки:
— Успеваешь следить за рассказом?
— Конечно, мама. Лорд Девейн — это дядя нашего графа.
— И одного из его сыновей звали Джордж, — повторила я и добавила:
— Он был ненамного старше моей сестры Деборы.
Сдвинутые брови Никки показали мне, что он не может понять, какое значение для моей истории имеет возраст неизвестного ему Джорджа.
Еще немного повозившись со своими перчатками, я снова заговорила:
— А дальше произошло вот что, Никки… Дебора и Джордж полюбили друг друга. Понимаешь?.. Но у нас с Деборой не было ни денег, ни знатного происхождения, и Джордж знал, что отец никогда не разрешит ему жениться на ней. Это тоже понятно?
Никки кивнул во второй раз.
Ободренная, я заговорила увереннее и быстрее:
— Они очень, очень любили друг друга и потому решили все равно пожениться. Только сделать это втайне от всех.
Я видела, что Никки уже вовсю заинтересовался романтической историей, которую я сбивчиво и нервно излагала, хотя взгляд его задерживался в основном на наших лошадях, пасущихся неподалеку.
— А теперь, — сказала я непроизвольно резко, — будь особенно внимателен, Никки. Это очень важно.
Он оторвал глаза от лошадей и удивленно взглянул на меня.
— Хорошо, мама.
— Итак, Джордж и Дебора, — повторила я, — тайно обвенчались, и никто об этом не знал. Кроме священника, конечно, и нескольких свидетелей. А потом… Вскоре отец Джорджа стал принуждать его жениться на девушке по имени Гарриет… Гарриет Коул… Потому что ее отец был очень богат, а отец Джорджа проиграл почти все семейные деньги…
Никки, без сомнения, был уже полностью захвачен разворачивающимся сюжетом.
Он спросил:
— Ты говоришь о маме этих девочек? Френсис, Марии и Джейн, да?
— Да, о ней… Слушай внимательно… Разумеется, когда моя сестра узнала, что именно задумал отец Джорджа, она ужасно расстроилась.
— А он… А сам Джордж? — с волнением поинтересовался Никки. — Он как?
— Как? — повторила я. — Он оказался слабым человеком и не смог… или не захотел противоречить отцу.
— Но ведь… — начал Никки и задумался. Ему, видимо, было трудно облечь свои мысли и чувства в надлежащие слова.
Я не стала помогать и вновь заговорила:
— А дальше, Никки, произошло вот что… Ты уже не маленький и можешь понять. Дебора должна была через несколько месяцев родить ребенка… Его отец — Джордж… Но Джордж вел себя так, как будто не хотел быть вместе с ней и будущим ребенком, а это очень беспокоило и оскорбляло Дебору. Поэтому она решила поскорее уехать из Хатфилда, где жила… В это время я уже была замужем за Томми Сандерсом, и моя сестра приехала ко мне… Конечно, куда же еще?
Я замолчала, потому что увидела на детском личике Никки совсем несвойственное его возрасту выражение напряженного ожидания чего-то дурного, что должно вот-вот произойти. Но он не произнес ни слова.
Я обхватила его за плечи и прижала к себе.
— А потом, Никки… Потом моя дорогая сестра родила ребенка… мальчика… И умерла почти сразу после его рождения, успев сказать мне, чтобы я стала для него матерью… И уже восемь лет я храню ее предсмертный завет, и все эти годы, Никки, ты был и остаешься моим сыном, которого я приняла всей душой и сердцем…
Он по-прежнему хранил молчание. Его тело оставалось напряженным, оно сопротивлялось моим объятиям.
— Значит, я не твой сын? — проговорил он наконец страдальческим голосом. — А ты не моя мама?..
Я повторила, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно мягче:
— Да, ты сын моей сестры Деборы и Джорджа Мелвилла, лорда Девейна. Могу добавить: это дает тебе право тоже называться лордом Девейном… Теперь, после смерти твоего отца… Тебе, а не Роджеру и не ребенку Гарриет, даже если у нее родится мальчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94