— Не думаю, — последовал ответ. — Сегодня здесь ни души. Я стояла на пороге битых два часа и заполучила только одного клиента.
Тут я впервые осознала, что меня спасла уличная проститутка.
Мы ждали в молчании, показавшемся мне бесконечным. Затем она отвернулась от окна и сказала:
— Ну все, он ушел.
Я выдохнула:
— Слава Богу! — И потерла руки, словно леди Макбет, пытающаяся смыть кровь Дункана, промолвив дрожащим голосом:
— Не знаю, что бы я делала, если бы не вы. Тот человек, что преследовал меня, хотел меня убить.
Она повернулась ко мне и смерила взглядом с головы до ног. Должно быть, я выглядела ужасно. Туфли в уличной грязи, растрепанные волосы рассыпались по плечам, одежда и руки испачканы в крови Алфа. Но на мне было шелковое домино, а под ним — платье, которое стоило, вероятно, больше, чем эта женщина могла заработать за пять лет.
В люльке заплакал ребенок. Женщина подошла к колыбельке и взяла его на руки.
— Он голоден, — сказала она и привычным движением расстегнула лиф платья, чтобы покормить малыша.
Теперь пришла моя очередь разглядывать ее.
Она была очень молода и страшно худа. Я подумала, что если бы не эта худоба, она бы выглядела хорошенькой. На ней было поношенное, но чистое синее муслиновое платье.
Да и вся комната, надо сказать, выглядела довольно опрятно. В ней, конечно, воняло, но не так, как в тех каморках, где мне довелось побывать этой ночью.
— А почему тебя хотели убить? — спросила она, словно речь шла о совершенно обыденных вещах. — Что, на тебя разозлилась жена какого-нибудь джентльмена?
По-видимому, она приняла меня за содержанку.
— Нет, все гораздо сложнее, — сказала я. — Мой муж очень расстроится, когда узнает, что я пропала.
— У тебя есть муж?
— Да. — Я дружелюбно улыбнулась ей. — Меня зовут Джорджиана Мэнсфилд. Мой муж — граф Уинтердейл.
Она вздрогнула, и ее малыш выпустил изо рта сосок. Он немедленно заревел, и она снова дала ему грудь.
— Шутишь, что ли? — сказала она. — Ты, значит, графиня?
Я снова постаралась улыбнуться:
— Боюсь, что так. А как тебя зовут?
— Мария, — тихо отозвалась она.
— Ты из Суссекса, Мария? — мягко спросила я.
Она резко вскинула голову и взглянула на меня.
— А вы откуда знаете?
— Я сама из Суссекса. Узнала твой акцент.
Девушка тяжело вздохнула.
— Ох, как бы я желала снова там очутиться, — призналась она. — Думала, я такая умная, что в Лондон-то поехала. Суссекс, видите ли, не для меня. Здесь, в Лондоне, мол, стану помощницей модистки. Быть женой простого фермера — это не для Марии Сартон, так я думала. — Она хмыкнула. — Какая же я была дура.
— Но почему ты захотела стать помощницей модистки? — полюбопытствовала я. Для деревенской девушки, какой, несомненно, являлась Мария, такая мечта была несколько необычной.
— Как-то меня остановила одна женщина — я как раз гнала домой овец, — начала Мария. — Она сказала, что ищет хорошеньких девушек для работы в своем магазине. И я ей поверила, дура набитая! Взяла у нее деньги на дорогу и пошла на станцию дилижансов. Да только когда я приехала в Лондон, оказалось, что эта леди — мадам Найтингейл, самая знаменитая аббатиса в Лондоне.
— Аббатиса? — удивленно переспросила я.
— Она содержала бордель, миледи, — последовал грубоватый ответ. — Туда-то она и послала меня работать, а вовсе не в модный магазин.
Я в ужасе смотрела на молодую женщину.
— Какая жуткая история, Мария. Но почему ты не вернулась домой, в семью?
— У меня не было денег, миледи. Уж об этом мадам Найтингейл позаботилась. Мои-то тоже не знали, куда я уехала, поэтому и не явились за мной. Да если бы и знали, все равно бы не приехали. Они небось рады, что избавились от меня.
Ее история, рассказанная просто и безыскусно, потрясла меня. Я неуверенно спросила:
— И ты все еще работаешь в борделе?
— Да нет, миледи. Когда я забеременела, мадам Найтингейл вышвырнула меня вон. Ну, скажу я вам, несладко мне пришлось. Вот стою теперь на пороге да зазываю прохожих.
Я вспомнила пережитый мною ужас, когда Алф и Джем хотели наложить на меня руки, и подумала, что с этой бедной девочкой подобное происходит каждый день.
— Считай, что тебе повезло, что ты встретила меня, Мария, — твердо сказала я ей. — Если поможешь мне выбраться отсюда и вернуться к мужу, я обещаю тебе, что ты больше не будешь нуждаться в деньгах.
Она молча сидела, прижимая ребенка к груди. Потом тихим, робким голосом спросила:
— Вы говорите правду, миледи?
— Конечно. Если бы не твоя помощь, я бы уже была мертва. Я обязана тебе жизнью, Мария, а я не забываю о своих долгах. О тебе и твоем ребенке позаботятся, даю тебе слово.
Мария прижалась губами к головке малыша.
— Господи, Господи, — пробормотала она.
Слезы навернулись на глаза, и я поспешно заморгала. Сейчас не время сентиментальничать. Прежде чем я смогу что-нибудь сделать для Марии, мне надо вернуться к Филипу.
— Как бы отправить письмо на Гросвенор-сквер? — спросила я ее. — Здесь у вас можно нанять кеб?
— Нет, миледи, — усмехнулась она.
В комнате было холодно, и я видела, что Мария дрожит. Меня тоже начинало трясти. Я бросила взгляд в пустой камин.
— У тебя есть хотя бы немного угля? — спросила я.
— Нет, миледи. Еще вчера все израсходовала.
Я решила на время позабыть об удобствах и сосредоточиться на своем спасении.
— А утром? — спросила я. — Утром мы сможем поймать кеб?
— Не здесь, миледи. Для этого надо выйти к реке.
Нет, днем мне нельзя разгуливать в этом районе. Я была уверена, что Алф и Джем станут меня разыскивать.
Но как же добраться домой?
Я размышляла несколько минут, и тут мне вспомнилось одно имя.
— Кстати, ты, случайно, не знаешь кого-нибудь по фамилии Клэвен?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93