— Чтобы ни привело тебя ко мне, любимая, я глубоко благодарен за это судьбе, — хрипло пробормотал он, — но сейчас, я думаю, будет лучше, если я отведу тебя в каюту. Вахтенный делает обход и через пару минут будет здесь.
При мысли о том, что ее вот-вот застигнут в таком плачевном виде, Ленора побагровела до слез. Спотыкаясь, она почти побежала за ним и только и успела, что прошептать на бегу.
— Эштон, моя рубашка…
Эштон подхватил остатки ее одеяния и последовал за ней, догнав ее в ту минуту, когда она уже скреблась в дверь каюты. Он протянул руку, чтобы помочь ей, и Ленора закрыла глаза — все внутри нее замерло при таком знакомом прикосновении этой широкой, мускулистой груди, когда он, склонившись над ней, на мгновение прижался к ее обнаженной спине. Что же касается Эштона, у него будто все взорвалось внутри. Кровь мгновенно закипела и с бешеной скоростью заструилась по жилам. Он резко захлопнул за собой дверь, и ее рубаха и куртка тут же полетели в разные стороны. В слабом свете лампы ее обнаженные плечи отливали перламутром, и при виде этого зрелища словно огонь охватил его. Эштон обнял ее, крепко прижимая к груди, и слабый стон сорвался с губ Леноры, когда его руки скользнули вниз, нащупывая мягкие округлости груди. Шапочка свалилась на пол, а она уронила голову ему на плечо и пышная масса шелковистых кудрей укутала его словно плащом. Эштон с наслаждением вдохнул полной грудью аромат ее кожи. Ветхая ткань брюк была ей слабой защитой — даже сквозь нее Ленора чувствовал обжигающий жар его руки, моментально пробравшейся внутрь. Это было как раз то, чего она ждала, для чего пробралась сюда. Каждая клеточка ее тела словно просила — возьми меня! Снова сделай меня своей! Даже мысль о том, чтобы оттолкнуть его, была хуже смерти!
— Мы не должны… — слабым, чуть слышным шепотом взмолилась она. — Эштон, прошу тебя…мы не можем так поступить… особенно сейчас.
— Мы должны, — шепнул он ей в самое ухо, покрывая страстными поцелуями ее шею. Чувствовать ее в своих объятиях — это все, что ему нужно, чтобы обрести счастье. — Мы должны …
Он бережно подхватил ее на руки. Двумя шагами Эштон пересек каюту и оказался у кровати, у самых райских врат, где в прежние времена они столько раз дарили друг другу ослепительное наслаждение. Он опустил ее на постель и выпрямился, взглядом лаская каждый изгиб ее тела. Через мгновение он уже лежал рядом с ней, крепко прижав ее к себе. Ленора коснулась рукой, ладонью провела по обнаженной груди и отвернулась, стараясь уклониться от его жадных поцелуев, пока она еще не потеряла голову.
— Я пришла лишь для того, чтобы предупредить тебя, Эштон, — в отчаянии прошептала она. — Стоит тебе только причалить к берегу, и ты пропал! Малькольм убьет тебя! Уезжай, я тебя умоляю!
Эштон с трудом оторвался от нее. Приподнявшись на локте, он пожирал ее голодным взглядом. Бывает в жизни порой, что любовь налетает, подобно ветру, дующему с моря, и так же быстро стихает. Но случается и так, что любовь превращается в нечто, не имеющее пределов, в чудо, которое не подвластно ни расстоянию, ни времени, ни самым страшным бедам. Для Эштона это чувство было безумным счастьем и черной бедой, три года оно не давало ему покоя и пустило глубокие корни в его душе, изменив и всю его жизнь. То, что она покинула его, должно было убедить его в том, что она и в самом деле Ленора и, следовательно, принимает единственно правильное решение. Но как он мог принять это, если она забрала с собой его сердце?!
— Забудь о нем. Забудь все, что он говорил. Останься со мной, Лирин, и мы немедленно поднимем якорь. Если потребуется, я увезу тебя на край света.
Слезы заструились у нее по щекам.
— О, Эштон, разве ты не понимаешь? Тебе ведь нужна она, а вовсе не я.
— Мне нужна ты!
— Я не та женщина, которую ты любишь, Эштон. Я не та, за которую ты меня принимаешь. Ведь я Ленора, а не Лирин.
— Твоя память… — Он заколебался, почти со страхом взглянув ей в глаза, — Она вернулась?
— Нет, — Она не осмеливалась встретиться с ним взглядом. — Но все-таки я Ленора. Мой отец сам сказал это.
— Не забывай, твой отец люто ненавидит меня. Если бы он мог, он радостью разлучил бы нас.
— Он не пойдет на это, — возразила она.
Эштон тяжело вздохнул.
— Если ты настаиваешь, я могу называть тебя Ленорой, но это ничего не изменит. В моем сердце ты по-прежнему моя жена…ты — моя жизнь.
— Ты должен уехать, — настойчиво перебила она. — Ты должен уехать, иначе не миновать беды.
— Ты уедешь со мной? — с тревогой спросил он. Она покачала головой.
— Тогда я остаюсь…и буду с тобой, пока не кончится весь этот кошмар.
— О, прошу тебя…. Прошу тебя, Эштон, — слабо умоляла она. — Я не переживу, если что-нибудь случится с тобой.
— Я не могу уехать. Я должен остаться.
Она в отчаянии покачала головой.
— Ты действительно упрям, как осел, они были правы. Почему ты не можешь смириться с неизбежным?
— Неизбежным? — Жестко рассмеявшись, он перекатился на спину и уставился на низкий потолок каюты. — Я искал тебя долгих три года, но не было на свете женщины, которая могла бы занять твое место в моем сердце. Я ведь мужчина, и, тем не менее, я предпочел оставаться холостяком, хотя порой это было нелегко. Ты можешь представить себе, какие муки я терпел, терпел долго, без всякой надежды унять эту боль? Можешь считать меня одержимым, если хочешь. Или сумасшедшим. А можешь — бесконечно одиноким и безнадежно влюбленным в мечту, которую только ты способна сделать явью, — Откинувшись на подушку, он бросил на нее долгий взгляд. — Я уже понял, каково это — жить без тебя. Нет, любимая, теперь я так просто тебя не отдам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168