— Мои люди привыкли повсюду видеть предательство и требовать расплаты за те несправедливости, из-за которых они страдали прежде.— Несправедливости — так вы это называете?! — воскликнула Эли. — Будто мы не были в нашем полном праве защищать себя против ваших злодеев!Атаман предпочел не обращать на нее внимания.— Тех людей, которых вы видите вокруг себя, сударыня, бояре ограбили до нитки. Знатные господа использовали свою власть и, явно по дьявольскому наущению, превратили этих людей в рабов. Поймите, боярышня, что мы без труда могли перебить всю вашу охрану. Ваш лакей и этот майор сделали глупость, решившись бросить нам вызов. Вам следует благодарить нас за то, что они до сих пор живы. Ведь я мог покарать их за подобную дерзость. — Тут он указал на ее охранников, неохотно спешивавшихся с коней. — Всякий, кто собирается причинить нам зло, рискует жизнью.Зинаида вздрогнула от ужаса. Несмотря на то, что говорил он складно и красиво, она все время с беспокойством думала о том, что перед ней настоящий кровожадный варвар, под стать воинам Чингисхана, хотя его небесно-голубые глаза и светлые волосы выдавали в нем представителя совершенно иной расы. На его квадратной челюсти не росла борода, а волосы подстрижены были так коротко, что издалека казались грязной маленькой шапчонкой вроде тюбетейки. Невзирая на бесчисленные крошечные царапины, исчертившие его лицо, он все же был красив, хотя и особенной, грубой красотой. Этот факт, впрочем, почти не смягчал отвращения Зинаиды, поскольку она находила его поведение просто ужасным.Она с трудом взяла себя в руки.— И что же именно вы с вашими приятелями задумали?— Разделить с вами ваше богатство… — Он самодовольно улыбнулся, снова шаря глазами по ее фигуре. — А возможно, на некоторое время — и удовольствие от компании. — Он запрокинул голову и заливисто расхохотался, отчего волосы на головах пленников зашевелились. Отсмеявшись, он ударил себя по широкой груди загорелой рукой. — Кстати, позвольте представиться, сударыня. Я — Ладислас, внебрачный сын польского князя и простой казачки, а вот эти достойные ребята, — он широко повел рукой, указывая на своих приспешников-оборванцев, — мои придворные. Они неплохо мне служат, не так ли?Разбойники так и грохнули, радуясь остроумию своего предводителя, но Эли презрительно фыркнула:— Безродный варвар, да еще главный!Ладислас поразился дерзости этой женщины, казавшейся ему не больше комара, и тронул коня вперед, нарочно отделяя служанку от ее госпожи.— Послушай-ка, старуха! Я такой, какой есть, — согласился он, сверля ее взглядом. — Мой папаша старался замазать свой грех, наняв учителей, чтобы обучили меня хорошим манерам и языку, но он и не думал передавать мне ни свое имя, ни свой титул. И вот он я.Глаза Эли яростно вспыхнули, и она направила свое импровизированное оружие на жеребца, но Ладислас ловко оттолкнул палку ногой. Пытаясь удержать равновесие, Эли вынуждена была отступить на несколько шагов, но уже в следующий миг она готова была опять идти в атаку. Когда разбойник перекинул ногу через спину лошади и соскользнул наземь, она снова бросилась к нему со своей дубиной. Ладислас почти ласково взмахнул рукой и выбил оружие из рук служанки, но Эли ухватила его за мускулистое предплечье и, повиснув на нем с упрямством раздраженной пчелы, которую лошадь только что смахнула с себя хвостом, впилась зубами в бронзовую кожу. Издав низкое рычание, Ладислас вырвал руку. В следующий миг он нанес удар в маленький сморщенный подбородок. Где уж ей было выстоять! Глаза Эли закатились, и она рухнула на землю, лишившись чувств.— Ты-ы-ы, чудовище! — вскричала Зинаида, поразившись такому обращению со своей служанкой.Налетев на разбойника, она ногтями расцарапала его лицо до крови, но, еще раз небрежно взмахнув рукой, Ладислас отшвырнул ее от себя. Зинаида перенесла это лучше, чем Эли, и ухитрилась не потерять чувств. Ярость ее не утихла, и она принялась бранить его самыми грубыми словами:— Ты, трусливый урод! Значит, только и можешь, что драться с женщинами? Боишься сразиться с кем-нибудь тебе под стать? Наверное, так легче хвастать силой?Все это время Иван Воронской держался поодаль, мысленно оправдывая свое бездействие тем, что боярышня сама виновата в нынешнем затруднительном положении. Вот если бы она одевалась подобающим образом и слушала его, то смогла бы избежать грубого обращения. Нет, не станет он привлекать к себе внимание и кликать верную беду из-за ее же собственной глупости.Зинаида поспешила мимо всех этих оборванных «придворных», чтобы помочь своей служанке, но обнаружила, что окружена со всех сторон. Раздраженно вскинув голову и скривив губы, она смерила атамана презрительным взглядом. Поверх штанов на нём была надета кожаная безрукавка, распахнутая на широкой мускулистой груди. Руки у него были голые, сильные, с выступающими венами. Такими руками он запросто мог остановить ее. В целом это был отличный образчик атлетически сложенного мужчины, но в этот миг Зинаида видела в нем лишь жестокое чудовище.Ладислас смотрел в ее зелено-карие глаза, самые притягательные из тех, в какие ему доводилось заглядывать. Сверкающие гневными искрами зрачки прожигали его насквозь.— Не надо волноваться, боярышня, — ласково сказал он. — Твоя служанка отделается лишь маленьким синяком да головной болью.— Так что же, мне теперь благодарить вас за вашу заботу, господин Ладислас? — прошипела Зинаида, оскорбленная тем, что и сама она, и сопровождавшие ее люди полностью зависят от прихотей кучки безжалостных негодяев. — Вы остановили мой экипаж на этой пустынной дороге и позволили своим головорезам творить что угодно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165