– Молли.
Она подняла голову.
– Клитус?
– Я слышал новость.
Моли стиснула зубы, умоляя себя не расплакаться.
– Я полагаю, это известно уже всему городу.
Он указал шляпой на ступени.
– Можно, я сяду?
Она кивнула.
– Прости, Молли, но не только тебе сейчас плохо.
Такой же красивый, как всегда, Клитус Феррингтон нашел удачный способ вернуть себе расположение Молли. Он пришел утешить и просить утешения.
– Да, тебе тоже плохо, наверное, – ответила она послушно.
– Да, нам обоим, милая. Я не хотел говорить всего того, что сказал в прошлый раз, прости меня. Это была… ну… ревность. Ревность снедала меня и лишала рассудка. Я должен был винить его, а не тебя.
– Все хорошо.
– Нет, не хорошо, Молли. Я сказал тебе ужасные вещи. Это просто оттого, что я не мог выкинуть тебя… и его… из своей головы. Он спал с тобой в одном доме. Это уже было слишком.
Клитус наклонился и всматривался в ее лицо, но Молли отказывалась встретиться с ним глазами.
– Это было уж слишком, Молли, – повторил Клитус. – Он спал в одном доме с тобой. Я хотел бы быть на его месте.
– Не надо, Клитус, пожалуйста! – Молли отвернулась, и он выпрямился.
Она вдруг на мгновение вспомнила, как уверенно прижимал ее к себе Рубел, голодно, страстно… и она отвечала ему со страстью… И это все, что имело для него значение – страсть!
– Теперь, когда все изменилось…
– У меня масса проблем сейчас, Клитус, я не могу говорить о нас с тобой.
Он вздохнул.
– Я слышал… о лесе.
Молли не ответила. Она сидела и пристально смотрела на чистую тропинку, ведущую к аккуратной изгороди и к отремонтированным воротам. Она должна перестать думать о себе и думать о братьях и сестре. Она ошибалась, полагая, что сможет уладить и то, и другое, безжалостный поворот судьбы напомнил ей: жизнь не бывает простой.
– Я хочу, чтобы ты позволила мне помочь тебе, Молли. Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я могу понять; ты хочешь, чтобы у детей был хороший дом и чтобы они ходили в школу. Я не столь уж эгоистичен, как ты считаешь.
– Я не считаю, что ты эгоистичен, Клитус.
– Я хочу только, чтобы тебе было хорошо, вот и все, – он обнял ее за плечи, и она не смогла сдержаться, чтобы при этом не вздрогнуть.
Однако он не убрал свою руку и продолжал касаться ее спины, его пальцы теребили ткань рукава Молли. Молли сдерживала дрожь.
– Думаю, я смогу помочь тебе.
Она не ответила.
– Помнишь, я говорил о покупателе? – Сердце у Молли подкатилось к горлу. – Это серьезные люди.
– Но это же нелепо! Блек-Хауз – все, что у меня осталось, кроме земли, на которой подчистую вырублен лес, да еще бревенчатой хижины.
– У тебя есть я, Молли, – она услышала, как Клитус глубоко вздохнул. – Даже если ты не хочешь этого, у тебя есть я.
Страдание в его голосе взывало к ее чувствам, которых она не испытывала. Но ей было жаль его. Молли похлопала Клитуса по коленке.
– Ты всегда поддерживал меня.
– И всегда ты можешь на меня рассчитывать.
– Но я ни за что не соглашусь продать Блек-Хауз.
– Ты неправа, Молли. Я знаю… я понимаю… от тебя только что сбежал мужчина…
– Он не сбежал от меня!
– … и это было бы болезненно для самолюбия любой женщины, – Клитус пожал плечами. – Я знаю. Ты ведь однажды бросила меня.
– Клитус, пожалуйста, не надо. У меня дела по дому.
– Тебе даже не интересно, кто выразил желание купить Блек-Хауз?
– Блек-Хауз не продается.
– Теперь, когда ты привела особняк в порядок и собираешь большое число посетителей в таверне…
– И буду и в дальнейшем продолжать в том же духе…
– Как бы там ни было, цена Блек-Хауз возросла, а если учесть, что железная дорога пройдет через…
– Мы не знаем, когда будет проложена железная дорога и пройдет ли она через Эппл-Спринз, если вообще будет когда-нибудь проложена.
– Молли, послушай, ты слышала что-нибудь о «Харвей»?
– Конечно.
– Я связался с управлением компании в Канзас-Сити.
– Зачем?
Он отразил ее протест, подняв руки.
– Выслушай меня! Только выслушай! Они заплатят достаточно за Блек-Хауз, чтобы послать Тревиса в школу.
Моли широко открыла глаза.
– Ты думал о Тревисе?
– Я же сказал тебе, я не столь эгоистичен, как ты считаешь.
Она посмотрела вниз на тропинку.
– Я поклялась себе никогда не продавать этот дом.
– Я знаю.
– Но если… Нет, это невозможно. Что будет с остальными?
«Он, словно паук, запутывает меня в паутине», – подумала Молли.
– Ты выйдешь за меня замуж?..
Молли сглотнула слюну.
– Я знаю, у нас были разногласия, но мы все уладим. Я смогу помочь тебе, смог же я найти способ послать Тревиса в школу.
– Будет ли этих денег достаточно для всех детей? Чтобы послать и остальных детей в школу?
– Ну…
– Я не продам дом, если не…
– Послушай, Молли, дай мне шанс! Ты не смотришь на вещи по-деловому. Своей любовью к братьям и сестре ты лишаешь себя возможности иметь собственных детей.
– Спасибо за поддержку!
– Не иронизируй! Позволь мне убедить тебя. Тревис заслуживает права получить хорошее образование.
– А остальные – нет?
– Может быть, и остальные смогут тоже, если ты примешь правильное решение.
– Что за правильное решение, Клитус? Скажи мне, где взять ключ, чтобы открыть волшебную дверцу?
– Нет никакой волшебной дверцы, и мы оба это знаем. У тебя тяжелые времена, Молли, а ты заслуживаешь лучшего.
Она сжала зубы, чтобы не взорваться. Очевидно, он считал напрасной ее самоотверженность. Что ж, может быть, он и прав.
– Если ты все обдумал, то как насчет… остальных? – спросила она.
– Твой дядя Дэррел согласился взять Вилли Джо, твоя тетя Шарлотта возьмет Малыша-Сэма.
С тех пор как открылась правда в отношении Джубела-Рубела, кроме мимолетных приступов гнева за то, что Рубел забрал с собой еще и Джефа, Молли не чувствовала ничего к нему, только боль и печаль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111