Ликование стянуло скулы, жарко прихлынуло к глазам. Я был спасен! Моя молитва все же вошла в чьи-то уши. Раньше с четвертой степенью я ходил в рейсы. В некоторых случаях она означала простой грипп.
Заново осваивая свое тело, я поднял кресло в сидячее положение и неуверенно встал на ноги. Я чувствовал себя, как новорожденный, и хотел было сделать несколько шагов. Однако меня привлек компьютер, на дисплее которого продолжала светиться панель связи с констабуларием. Мгновенно позабыв о своих намерениях, я тут же сел обратно. Отчет показывал, что принято сообщение Давантари, и первое, что я обязан был сделать, очнувшись, это прочитать его.
Сообщение было коротким. Давантари лаконично информировал меня, что все необходимое для начала операции с Земли доставлено и что наконец возвратилась Амалазунта. Однако вернувшаяся Амалазунта отложила десант на два дня, поскольку не смогла однозначно прочитать сложившуюся ситуацию. В конце Давантари добавлял, что, как установлено, передача из поселка велась на том же самом метаязыке, что и первая, перехваченная грузовиком. Ее пока тоже не удалось расшифровать, но поскольку сигнал не свернут, то возможно, что именно эта передача наконец даст ключ к пониманию условного языка роя.
Прочитав сообщение, я едва удержался, чтобы не плюнуть на пол. Конечно, в констабуларии не знали, что путч был назначен на завтра. Но ситуация на Керсте была настолько острой, что любая задержка только ухудшала положение. Интересно, что б они делали с Керстом через два дня, не останови я вчера Чару и не загрузи вовремя Принцепса. Амалазунта явно не догоняла цель. Я всегда считал, что женщинам нельзя доверять серьезные должности. Если бы региональным Гроссмейстером был мужчина, он не стал бы тянуть с десантом. Впрочем, мне теперь было все равно. Я выходил из игры на скамейку запасных. "Ну ладно, – сказал я себе, – хватит ворчать. Возьми ситуацию такой, какая она есть. Ты оказался на месте и сделал то, что сделал. Надо надеяться, что Принцепс сегодня не промажет. Так что у Амалазунты есть ее два дня. И значит, все в порядке. Все в порядке, а уж как это вышло, не важно. Важно, что ты жив и собираешься спать. Ложись быстрее! Если ты хочешь посмотреть представление, тебе надо успеть во дворец До того, как на улицы выйдут патрули".
Пошатываясь от слабости, я добрался до постели, выключил свет и, велев разбудить меня на раннем рубеже четвертого периода, провалился в сон, как в колодец.
Мне показалось, что таймер запел уже через несколько минут, хотя на самом деле это было не так. Не открывая глаз, я прислушался к себе. Боли не было. Она ушла, вытекла из меня, растворилась без осадка. Ночь кошмаров закончилась. Однако следы ее, должно быть, останутся навсегда. Наверняка добавилось соединительной ткани в сердце. Да и по памяти пролег рубец, связанный с Таш. Мне отвалилось сразу слишком много, но я не понял этого и не остановился, а, наоборот, подпрыгнул, чтоб схватить еще больше. И тогда пружина распрямилась. Так бывает всегда Как только ты перестаешь думать о мировом законе, он тут же лягает тебя, чтоб ты не забывался. Человек всегда должен помнить, что он песчинка. Даже когда бросает вызов Вселенной. Это знание его бережет.
Надо было вставать, но я совершенно не чувствовал себя отдохнувшим и готовым к тому, что намечал еще вчера вечером. Какое-то время, не в силах пошевелиться, я лежал, пусто глядя на пронзающие друг друга плоскости потолка, и вспоминал все, что случилось. Некоторые детали уже стерлись, а последовательность событий спуталась. В памяти остались лишь всепоглощающая горячая боль в груди да яркий свет, лупящий по глазам. И еще то, что я пообещал нынче ночью Великому Ничто. Это было правильное решение. Свое задание я выполнил. А активным поиском пусть теперь займутся другие. Можно, конечно, от нечего делать развлекаться, играя с судьбой. Но только чтоб у нее выиграть, шансы должны быть не меньше, чем в русской рулетке. Это значит, хотя бы один к шести в твою пользу. А у меня соотношение, похоже, было обратным.
С тех пор как меня запаял Егоров, я ни разу не подходил к краю так близко
Я сел на постели и спустил ноги на пол. Принцепс должен был начать действовать после выхода на дежурство новой смены, и я понимал, что, если хочу хоть что-то увидеть, мне следует торопиться. Субъект в зеркале душевой, которого я обнаружил, переступив порог, ужаснул меня. На сильно осунувшемся лице отчетливо выделялись глубоко запавшие глаза. Кожа на теле и особенно на подбородке, как всегда в боевых условиях, настойчиво требовала депилятора. Кроме того, гематома на плече налилась черным и выглядела, словно траурная повязка. Впрочем, я чувствовал, что в ближайшие дни мне вряд ли захочется перед кем-то раздеться.
Я, как сумел, привел себя в порядок, выкрасил волосы в буро-желтый травяной цвет, втер депилятор и понял, что лучше уже не стану. Синяки под глазами и бледные губы придавали мне сходство с вампиром, но использовать лицевую косметику все же не хотелось. Выйдя из душа, я ограничился тем, что сотворил себе лимонного цвета блузу и светло-коричневую накидку. Мне предстояло нынче побывать во многих местах, и я не желал, чтобы меня где-нибудь запомнили. Экипировавшись таким образом, я двинулся на улицу.
У дверей я остановился. Сегодня я встал рано, и даже сквозь матовое напыление было видно, что еще моросит дождь. Я закрепил накидку и, набросив капюшон, вышел наружу. Влажный, пропитанный острым и пряным запахом листвы воздух щекотал ноздри, жужжали птицы, по вулканическим кирпичам стен, цепляясь за выступы, ползли рваные клочья тумана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111