– Да не в чем мне признаваться! – Я не смог сдержать стон.
Боль выжигала веки, терзала грудь, эхом отзывалась в спайках шрама. В глазах плыли цветные пятна, а в животе зарождался тошнотный холодок, предвестник обморока. Самую высокую цену я всегда платил за свои собственные ошибки. Впрочем, не только я один.
– Ну как это не в чем, – сказал Чара. – Ты подумай. Мне все-таки интересно, кому ты отчитываешься. И что при этом говоришь.
– Рассыпайся, сулярва!
Я почувствовал сильный удар по лицу и зажмурился. Открыв глаза, я увидел налитые кровью вурдалачьи глаза Коры. Голова от удара слегка гудела.
– Нечего мне говорить, – сказал я и снова закрыл глаза.
Боль в предплечье буквально раздирала меня на части. Кора оказался прав: она никак не притуплялась. И кроме того, в резерве оставалась еще вторая рука, к которой, вероятно, должны были перейти позднее.
Что-то теплое коснулось опущенных век. Я с трудом разлепил их и радостно втянул всей грудью воздух. Поднимавшийся с самого утра туман наконец растаял, и высоко в зените я увидел над собой солнце. Редкое здесь, особенно во влажный сезон, чудо, оно катилось оранжевым шаром по зеленому небу, освещая, словно светильник Бога, всю мерзость, творящуюся здесь, внизу. Чара с Корой, забыв про меня, задрали головы, ошеломленно уставясь на неожиданного свидетеля.
– Эй, – позвал я, собравшись с силами, может, вы выключите наконец эту дрянь? Чара вздрогнул и тупо воззрился на меня.
– Что ты еще… – начал было он, но вдруг осекся и махнул рукой. – Ладно, – решил он. – Не хочешь, не признавайся. В конце концов, – пояснил он Коре, – для нас главное, чтобы он перестал действовать. Все равно то, что он скажет, послезавтра будет уже не нужно.
Послезавтра… Я был так поражен услышанным, что даже не заметил, как Кора остановил машинку. Неужели путч назначен на послезавтра?! Как поздно я узнал об этом! Вот, значит, почему Чара на Совете согласился отложить вопрос на декаду.
– Я не спрашиваю, что случится послезавтра, – сказал я вызывающим тоном. – Ты ведь все равно не ответишь.
– Ну почему же? – милостиво разрешил Чара. – Можешь спросить. На этот раз я отвечу. Послезавтра мы избавимся от негодного правителя. Нынешний слишком плохо управляет страной. А власть, советник, тоскует по крепким рукам.
– Та-а-к… – сказал я, делая вид, что перевариваю информацию. – А ты, конечно, считаешь, что будешь годным правителем?
– Ну ты, стакан дерьма! – возмутился Кора и угрожающе потянулся ко мне.
Чара остановил его коротким жестом.
– Люди кипят от негодования, – заявил он. – Еще немного, и они взорвутся. Страну ждет анархия. Нужна жесткая власть, способная предотвратить хаос. У нас просто нет выбора…
– Все, кто пришел с войны, радостно восстанавливают разрушенное, – упрямо заметил я. – Они не хотят воевать и уничтожать. И не будут, если их не подтолкнуть к этому.
– Принцепс не удовлетворяет их ожиданий, – презрительно поморщившись, продолжал Чара. – Они хотят строить, а он не дает. Они едут в село, а он решает сократить производство стимуляторов. Они согласны работать бесплатно, а он говорит о кризисе платежей.
– Он видит, что впереди пропасть, – возразил я. – Ты же был вчера на заседании Совета. Разве Лара не прав?
– А ты видел когда-нибудь табун бегущих лошадей? – спросил меня Чара. – Нет? Так вот я не желаю тебе оказаться на его пути. Но если это все-таки случится, скачи только вперед. Возглавь табун. Иначе тебя затопчут.
– Даже если табун скачет не туда?
– В любом случае. Тогда у тебя хоть будет возможность его завернуть.
– И ты уверен, что знаешь, куда скакать?
– Я знаю.
– Почему вы все так уверены в себе? – брезгливо сказал я. – Вот ведь странно. Чем невежественней человек, тем тверже он уверен, что все знает.
Чара вспыхнул, но сумел взять себя в руки.
– С тобой, жаль, забыли посоветоваться. Но ты не беспокойся. Население нас подержит.
"Еще бы не поддержать! – подумал я про себя. – Обязательно поддержит. Энтузиастам ведь надо все сразу и немедленно. А когда у них не получается, они готовы одобрить любые меры – только бы это вышло. Именно так из энтузиазма рождается фашизм: в отчаянной погоне за мечтой".
– Ну конечно, – согласился я. – А если население не поддержит, у тебя хватит верных хранителей Восстановления. Они постараются вдохнуть в колеблющихся это высокое желание. Чара внимательно посмотрел на меня.
– Похоже, ты все же знаешь лишнее, – спокойно заметил он.
Я прикусил язык.
– Надо сперва снять с него аппарат, – посоветовал молчавший до сих пор Кора.
Слова Коры прозвучали зловеще. Кажется, дело приближалось к концу. Я почувствовал, как меня охватывает паника. Мне отчаянно не хотелось умирать. Сейчас я, как никогда, не был готов к этому. Надо было срочно чем-нибудь заинтересовать Чару. Пытаясь собрать разбежавшиеся мысли, я вдруг вспомнил, что Чара может не знать о встрече чистильщиков и "волчат". Эта информация должна была чего-то да стоить. Во всяком случае, я мог торговаться.
– Я действительно кое-что знаю, – сказал я Чаре. – Но не потому что работаю на кого-то; это вышло случайно. Если ты пообещаешь отпустить меня, я тебе расскажу.
– И что же ты знаешь? – заинтересовался Чара.
– Я расскажу тебе внизу.
– Говори здесь!
– А кто мне гарантирует, что ты отпустишь меня?
– Слушай, советник, – раздраженно произнес Чара, – условия ставить тебе уже не приходится. Твое время кончилось. Так что, если ты хочешь что-нибудь сказать, торопись. Пока тебя слушают.
– Эй! – Кора махнул шоферу. – Сними с него аппарат.
Я почувствовал, как радостно стукнуло и быстро забилось от всколыхнувшейся во мне надежды сердце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111