Однако кое-что я узнал. Чара не имел санкции правового надзора. Он действовал на свой страх и риск Если это станет известно, Чара расстанется с Должностью. Поэтому ситуация была гораздо опаснее для меня, чем для него. Если нам не удастся договориться, я обратно не вернусь Я должен был срочно понять, что послужило причиной ареста. Тогда станет ясно, к чему мне готовиться.
Несомненно, какую-то роль в этом сыграл наш вчерашний разговор. Не будь его, Чара, может, не стал бы действовать так решительно. Однако само по себе оскорбление вряд ли могло вызвать столь серьезные последствия. Керст не был Пустыней Красного Ястреба, где всего десять лет назад на неосторожное слово мгновенно отвечали ударом ножа. Здесь было что-то еще, и следовало, пока не поздно, в этом разобраться.
Что Чара мог узнать обо мне? Гостиницу он только собирался обыскать, а Оклахома вряд ли рассказал во втиральне что-нибудь серьезное. Даже рой не мог сообщить Чаре, что я из ойкумены, – прежде всего это подорвало бы сам рой. Не мог я поверить и в то, что Протазан раскололся на допросе. «Тени» умели подбирать людей, а применение психотропных веществ здесь еще не освоили. Может быть, те, кто меня пас, заметили, как я взлетаю? Но тогда, прежде чем объявить об аресте, они зашли бы со мной в гостиницу. Единственное, что я позволил себе лишнего, это показал, что умею определять "хвост". Но одного этого для ареста мало.
Оставались более серьезные вещи. Контакты с Ракш. Наблюдение за переговорами Чары со Стурой. Присутствие на встрече «волчат» и чистильщиков. Последнее было наиболее вероятно. Люди Чары вполне могли находиться там. Возможно, они каким-то образом опознали меня. Если это так, мне конец. Чара не выпустит меня живым. Что из того, что сам он на той встрече не высветился? Слишком много поставлено им сегодня на карту. Поэтому любой посторонний, проникший в заговор, становится предельно опасным. Независимо от того, знает он что-нибудь о Чаре или нет.
Мы уже проскочили промышленный пояс и теперь ехали мимо садов и пляжей на берегу Ачейко. Махнула лопастями ветряная мельница, мелькнули остатки стены крепости основателей, медленно проползли полинявшие корпуса электролампового завода. Миновав ангар для перевозок, мы свернули под мост и выехали на старую дорогу в Аркон. Ею пользовались, пока не пробили тоннель под мысом Риснир. Эта дорога была, наверное, самым безлюдным местом в округе.
Судя по всему, ехать оставалось недолго. Видимо, здесь у Чары или у Коры было присмотрено место, где они без помех могли разбираться со своими жертвами. Я понял, что допрос будет серьезным. Не зря они побоялись везти меня в тюрьму или в кабинет. В их представлении я был человеком Принцепса, а они не знали, где у Принцепса могут оказаться глаза и уши.
Я не ошибся. Недалеко от перегиба шоссе стена отступала и образовывала заросшую невысоким кустарником площадку. Видимо, до войны здесь стоял большой оракул. Теперь от него остался лишь вытоптанный в центре площадки круг да облизанная ветром статуя дракона из белого песчаника. К этому кругу мы и подъехали на электромобиле.
Когда мы вылезли, Кора отвязал от своего запястья удавку и, подтолкнув меня К постаменту дракона, жестом приказал садиться. Шофер вынес из машины два раскладных стула, раздвинул их и, отойдя в сторону, замер, скрестив на груди руки. Чара уселся первым и теперь насмешливо разглядывал меня в упор, пока Кора стягивал мне ноги еще одной удавкой.
"Ну держись, – сказал я себе, собираясь перед предстоящим поединком. – Сейчас начнется. Где твой адреналин? Обгони их!"
– Что это все означает? – возмущенно спросил я, медленно наливаясь гневом. – Я что-нибудь украл? Или совершил покушение на национальные святыни?
– А вот это мы сейчас и узнаем, – благодушно отозвался Чара, почесывая себе грудь под разлетайкой. – Ты ведь – серьезный рик, не так ли, советник? Ну так и ответь тогда на несколько серьезных вопросов…
– Что б тебе не задать их внизу? – Я яростно сплюнул и приподнял связанные руки. – Как бы эта удавка не затянулась на твоей шее.
– Ты о себе заботься! – начал было Кора, но Чара прервал его взмахом руки.
– Ну вот что, – заявил он. – Мы тебя отследили. Я хочу знать, кто ты такой. Сейчас ты нам это расскажешь. И еще. Меня интересует твое поручение, и кто его дал. Ты меня понял, серьезный рик советник? Не заставляй прибегать к особой форме. Тем более что добровольное признание облегчает душу. В свою очередь, я могу пообещать, что ты будешь содержаться в хороших условиях, а не на рудниках.
– Родина всегда отдает должное своим преданным солдатам, – сказал я. – Ты мне уже это говорил.
Я не оставлял попыток разозлить его, чтобы понять, что он знает обо мне на самом деле. Однако мне это никак не удавалось.
– Но ты не воспользовался предложением. – Чара снисходительно посмотрел на меня, потом почесал переносицу. – И зря. Теперь, рик советник, у нас другой разговор.
– Ты мелко мне мстишь, – заметил я, думая, когда же наконец получу по зубам. – Министра полиции это недостойно.
Зубы в конце концов были не самым страшным. Больше всего я должен был беречь сердце. Одного удара в грудину мне бы хватило, чтобы присоединиться к ребятам с "Трезубца". Совсем недавно я мечтал об этом. Но теперь, когда я взял след, умирать не хотелось.
"Сейчас они снимут с меня разлетайку, – подумал я, – и страшно обрадуются. После такого ранения человек всегда боится. Они тут же начнут меня пугать. На это они должны быть большие мастера. Только бы не перестарались…"
– Я все думал, – сказал Чара Коре, – как это получилось: вонючка с помойки – и вдруг в считанные дни сел за наш стол?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111