– Почему ты так смотришь? – спросила Таш, насквозь прожигая меня своими прозрачными глазами. – Ты привез возницу?
– Идем, – сказал я, – не будем тянуть. А почему ты боишься открытого взгляда? По крайней мере это честный взгляд. В нем нет никаких уловок.
– Ты маньяк, – сказала Таш и улыбнулась. – Убийца. У меня не тело, а мешок с костями. Что ты сделал со мной?
Я пропустил ее вперед, но, когда она уже собиралась выйти в дверь, остановил, положив руку на плечо. Таш замерла, не оборачиваясь, и тогда я крепко обнял ее сзади, зарывшись лицом в пепельный водопад волос. Так мы стояли почти минуту, и я был бесконечно благодарен Таш за то, что она не делает попытки высвободиться.
Сейчас я был в таком состоянии, что мог улавливать ее мысли. И я отчетливо услышал, как мелькнула у нее в голове безглагольно-чувственная цепочка: "По-моему, он очень несчастен".
– Грустно тебе? – тут же спросила она вслух.
– Не весело, – коротко отозвался я и вдруг неожиданно для себя добавил: – Один я здесь…
Сам не знаю, как это вырвалось. Но предпринимать что-либо теперь было поздно. Начни я объяснять, что я на самом деле имел в виду, вышло бы еще хуже.
– Ладно, – сказал я, делая над собой усилие и разжимая руки. – Пора идти, возница уедет.
Мы вышли к подъезду. Больше всего мне сейчас хотелось узнать, где она живет. Однако на Керсте не принято было провожать дам, и я ограничился тем, что помахал вслед рукой. После этого я не стал возвращаться в Луговой зал, где уже наверняка трудились уборщики, а отправился к себе и как был в мокрой накидке бессильно свалился в кресло перед компьютером.
Мне хотелось привести в порядок спутанные мысли, но вместо этого я без устали снова и снова погружался в происшедшее со мной за последние два часа. Сказать, что у меня давно не было ничего подобного, значило покривить душой. У меня никогда не было ничего подобного. Ни с одной из девушек, с которыми я был близок, ни здесь, ни на Земле, ни на тех базах и планетах, где мы судорожно отдыхали и зализывали раны во время наших коротких передышек, я не переживал столь полного и глубокого слияния тел, а может быть, и душ.
За то короткое время, которое Таш была со мной, она успела вернуть окружающему миру поблекшие и вылинявшие в результате ухода Марты краски. Я словно возвратился на два часа в свое старое состояние, когда бытие имело вкус, цвет и запах и когда я вечером всегда знал, зачем должен просыпаться утром. Жалко, что все закончилось, но, несмотря на тихую печаль, я был бесконечно благодарен Таш. Теперь, после ее ухода, у меня появилась уверенность, что не все еще потеряно и рано или поздно я снова стану самим собой.
Вздохнув, я посмотрел на часы. До сеанса связи с Давантари оставалось больше периода. Я подумал, что ждать этот сеанс абсолютно бессмысленно, поскольку теперь нам нельзя даже толком поговорить. Надо было лететь к оставленным в предгорьях камерам слежения. Кого-то они сегодня, несомненно, взяли. Вот только кого? Вряд ли мне удастся быстро найти этих люден Но если кто-нибудь из них все же попадется мне однажды, я постараюсь его ни за что не упустить.
Я вытащил из ниши кибердоктора и прилепил его на грудь. Охватившая меня после ухода Таш умиротворенность вовсе не исключала возможности очередного приступа. Потом я пристегнул к наголовной повязке локатор, смотал до времени все это в клубок и сунул в карман. Без локатора в сегодняшнем тумане я рисковал вообще не долететь до своих камер. Бластер я решил не брать.
Вылетев за город, где, кроме придорожных, не было других линий электропередач, я спустился пониже и, ориентируясь на шум воды, полетел над Ясоко к горам. Я мчался, опустив голову, сквозь облепляющую лицо пелену мелких капель и, зажмурив глаза, слушал играющую внутри негромкую музыку, имя которой было Таш. Сегодня мне отчаянно повезло, и я хорошо понимал это. Я чувствовал искреннюю благодарность к этой девушке и почти любил ее за то, что она для меня сделала.
У моста, где стояла камера, я приземлился, но задерживаться надолго не стал. Быстро заменив кассетный блок, я поднялся и, снова ввинтившись в туман, полетел к дороге на Лайлес. Самый короткий путь туда проходил через поросший лесом конец горного отрога, отделяющий Драный Угол от долины, в которой находился город. Но я предпочел не рисковать в тумане на сложном рельефе. И только приняв решение, я вдруг осознал его причину. Еще вчера мне было абсолютно безразлично, что случится со мной в ближайшем будущем. Теперь я хотел жить.
Собрав записи, я вернулся в гостиницу, но прежде, чем вставить кассету в рекордер, вывел на экран и быстро прочитал послание Давантари. Давантари беспокоился за последствия знакомства с Принцепсом. В присущей ему настойчивой манере он просил меня глубже внедряться в деятельность правительства, но самому не предпринимать никаких действий. Я раздраженно усмехнулся и стер послание. Легко было догадаться, что сам Давантари ни разу еще не внедрялся в Деятельность какого-либо правительства.
После этого я устроился поудобнее и взялся за собранный урожай. К сожалению, за истекшие сутки из района Драного Угла не велось никаких радиопередач. Но зато видеоматериалов хватало с избытком. По дороге на Каймагир из города проехали пять экипажей и два всадника. При этом два экипажа и один всадник успели засветло вернуться обратно. Присланные мне Давантари камеры работали надежно, их разрешающая способность оказалась достаточно высокой. Несмотря на начавшие проседать облака, лица не только всадников, но и едущих в экипажах просматривались совершенно отчетливо. Я велел компьютеру подготовить рисованные портреты проехавших и стал смотреть запись с дороги на Лайлес.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111