Что ж, она согласится на этот брак и тем самым отблагодарит мать за ее самопожертвование в течение многих лет.Одсвелт, явно озабоченный исходом разговора, снова постарался склонить дело в свою пользу.– Господин Хотендорф для своих пятидесяти с лишним лет мужчина крепкий и здоровый во всех отношениях, но его нетерпение можно понять. С тех пор как он отправил письмо с предложением, прошло почти восемь месяцев. Если мы станем действовать строго по правилам, то потеряем слишком много времени. Для него это имеет существенное значение. Сегодня он еще способен произвести на свет сына, а завтра такой возможности может уже и не быть.Аннелиза кивнула, признавая справедливость этих слов. Тысячи миль отделяли острова Банда от Нидерландов, и путешествие туда не было просто морской прогулкой. Частые штормы, отсутствие попутного ветра и множество других опасностей сильно осложняли плавание. На процесс обмена контрактами могло уйти четырнадцать месяцев, а то и больше. К этому прибавлялось еще семь или восемь месяцев дороги для нареченной. Таким образом, даже при благоприятном стечении обстоятельств реальное завершение брачной процедуры могло произойти приблизительно через два года. Человеку, находящемуся на полпути к шестидесятилетию и лелеющему мечту о создании династии, такой срок должен был представляться вечностью. Наверное, и для бездетной женщины под тридцать, не надеющейся на приемлемый брак в Нидерландах, это время тоже что-то значило.– Поскольку в данном случае обмен контрактами исключен, – заявил директор, – бракосочетание совершится на месте. Как только ты прибудешь на острова, губернатор не мешкая проведет эту короткую церемонию.– Мы никогда не отправляли невест без юридического удостоверения статуса, – заметила встревоженная Бритта. – Не навредим ли мы себе такой поспешностью? Что, если господин Хотендорф откажется принять Аннелизу?– Резонно, – хмыкнул Одсвелт.Озадаченный вопросом Бритты, он немного подумал и затем, прочистив горло, продолжил:– Думаю, он вряд ли так поступит. Разве что Аннелиза ему сильно не понравится. Но я ни за что не сказал бы, что она выглядит непривлекательной, а больше ему не к чему придраться. Аннелиза отправится к нему с полным комплектом документов. Правда, в них не будет последнего штампа, но и без этой формальности по прибытии туда она уже будет Аннелизой Хотендорф.Аннелиза Хотендорф. Трудно – как для выговора, так и для восприятия. Но, может быть, ее новая фамилия будет звучать не так резко на мелодичном фоне тропических бризов?Незаметно для себя Аннелиза оказалась возле шкатулки. Подняв перчатку, она взяла ее в ладони и стала медленно покачивать, словно взвешивая тяжесть покрывавших ее драгоценных камней. Отборный жемчуг перемежался вкраплениями переливающихся сапфиров, изумрудов и рубинов, а прозрачные камушки, что сидели на кончике каждого пальца и сияли всеми цветами радуги, конечно же, были бриллиантами. Среди прочих были и такие камни, которых Аннелиза прежде не видела, в том числе молочно-белые, овальной формы, с зелеными, оранжевыми и голубыми огоньками внутри.– Это опалы, Аннелиза, – пояснил директор, проследив за ее взглядом. – Они довольно редки. На острова Банда их доставляют маленькие темнокожие дикари, но они отказываются говорить, откуда их берут.Аннелиза провела пальцем по поверхности камня. Разноцветные мерцающие искорки, вспыхивавшие в его сердцевине, ударяясь о безжизненную белую оболочку, рождали необычную иллюзию ежесекундных микроскопических взрывов. Неожиданно Аннелиза почувствовала что-то родственное между собой и этим камнем. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Не она ли внушала своим ученицам, что в брачных перчатках они найдут для себя источник поддержки? «Вы будете смотреть на перчатку, – говорила она, – и мысленно представлять себе своего мужа. Перчатка – это символ его близости, несмотря на тысячи разделяющих вас миль. Надевая перчатку, вы почувствуете его любовь и заботу».Теперь все почти так же случилось и с ней. Принять брачную перчатку от Хотендорфа для них с Бриттой означало устранить главное препятствие, неизменно возникавшее у них на пути. Замужество Аннелизы избавляло их от позорного пятна и неуважительного отношения сограждан.Правда, господин Хотендорф не обещал своей новой жене любви, о чем честно предупреждал в письме, но Аннелиза и не обольщалась на этот счет. Она ясно представляла, что ее ждет. Супруга будет для него чем-то вроде племенной кобылы, правда, тщательно оберегаемой и лелеемой. Зато она избегнет опасности оказаться в плену безумной страсти – той, что погубила ее мать. Что ж, может быть, это даже неплохо – вести жизнь свободно пасущейся лошадки? Можно будет резвиться на воле под теплым солнечным небом, где каждый глоток воздуха напоен ароматом цветов, и никогда больше не слышать грязных слов о своем происхождении. Разве это так уж мало?– Скажи, мама, а как ты справишься без меня со школой? – Аннелиза была готова отказаться от предложения в случае малейших возражений со стороны матери.– Конечно, одной мне будет нелегко, – печально проговорила Бритта. Материнская любовь, самопожертвование и чувство собственного достоинства в эту минуту переполняли ее. – Но я люблю свою работу и знаю, что ты… – Она запнулась и робко потянулась к перчатке.Аннелиза положила ее матери на колени. Бритта накрыла перчатку дрожащей рукой, и Аннелиза опустила сверху свою руку. Перчатка, Бритта и Аннелиза заключали тайное соглашение. Если предложение будет отвергнуто, им придется влачить прежнее жалкое существование, до конца дней терпеть невзгоды, молча глотать оскорбления и обманывать себя бессмысленными надеждами на лучшее будущее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95