И тут всадник заметил его:
– Эй, ты! Стой!
Камерон напрягся. Он мог побежать, но догнать его верхом на лошади ничего не стоило. Он мог попытаться что-нибудь соврать, но если преследователь его узнает, то в дело будет втянута Джиллиан. Проклятие!
Он опять спрятался за валуном. Ему дико захотелось держать сейчас в руках свой маленький итальянский мушкет, который у него когда-то был, но Камерон отдал его Риордану, когда тот ушел вместе с королем. После гибели брата ни одну его вещь так и не вернули, и Камерон уже не надеялся когда-нибудь увидеть свой мушкет, Роялистам постоянно не хватало оружия, и, конечно же, кто-то подхватил его сразу, как только Риордан упал на землю.
Теперь слишком поздно было жалеть о том, что он не носит с собой шпагу. Камерон отказался от нее в тот день, когда впервые встретил Боуэнов, У него был только нож, оружие, которое он не любил за кровь и грязь, остававшиеся после того, как его пускали в дело.
Всадник не спеша выехал из леса, и тогда, бормоча ругательства в адрес всех его родственников, Камерон взобрался на валун. Он надеялся прыгнуть незнакомцу на спину, выбить его из седла и скрыться до того, как тот увидит лицо своего врага. Пожалуй, это могло бы неплохо получиться.
Камерон согнулся, приготовившись к прыжку, и тут всадник внезапно остановил лошадь и в изумлении уставился на нападающего, как будто увидел ожившего покойника.
– Боже милостивый, да это же Карл Стюарт! – Ошеломленный, он смотрел вверх, в лицо Камерона, видимо; показавшегося ему великаном.
Надежда убедить этого деревенщину в том, что перед ним всего лишь невинный ученик доктора, была весьма слабой. Кроме того, в этом не было смысла, поскольку Камерон не хотел, чтобы его связывали с Боуэнами. Он очень старался, чтобы солдаты приняли Карла Стюарта за Камерона Смита – так пусть же на этот раз Камерона Смита примут за Карла Стюарта.
– А ну, кланяйся мне! – прорычал он и прыгнул солдату на плечи. Они оба рухнули на землю, но испуганный солдат не догадался бросить поводья, и теперь его испуганная лошадь ржала, топала и пыталась убежать от людей, рычащих и катающихся по земле у нее под копытами.
Внезапно солдат нанес чувствительный удар Камерону в солнечное сплетение, и тут же копыто лошади скользнуло по его руке и глухо ударило по ребрам. «На этот раз Джиллиан пришлось бы лечить много синяков», – отстраненно подумал он…
Однако Джиллиан уехала. Он отослал ее. Если сегодня ночью его убьют, она никогда не узнает, как он сожалеет о том, что сделал под давлением обстоятельств.
В этот момент солдат оказался под Камероном и, получив сильный удар в лицо, обмяк и выпустил поводья. Лошадь ускакала прочь.
Камерон некоторое время лежал, тяжело дыша, потом поморщился, почувствовав боль в костях. Он освободился от лежавшего без сознания солдата и, прикрыв глаза рукой, растянулся на усыпанной листьями земле. У него еще оставался выбор. Он мог вонзить лезвие ножа между ребрами этого человека и избавиться от угрожавшей ему опасности или сохранить солдату жизнь. Но тогда солдат, видевший Камерона в лицо, сможет его узнать.
И все же Камерон понимал, что не сможет убить человека. Солдат только исполнял свой долг и проводил разведку этого участка леса. В том, что Камерон натолкнулся на него, виновата его собственная небрежность и откровенное невезение. Случись все несколькими минутами раньше или позже – и они бы никогда не встретились.
Его отец был прав – ему не хватает хладнокровия истинного воина. Обычно, когда Камерон убеждался в своей недостаточной мужественности, его охватывала ненависть к самому себе, но в этот раз он подумал только, что доктор Боуэн и Джиллиан его бы поняли.
В прошедшие два года он жаждал мстить каждому, кто связан с республикой, лишившей его всего положенного ему по праву первородства. Казалось бы, он должен был с удовольствием вонзить нож в человека, носившего на мундире эмблему Кромвеля, но Камерона мутило от отвращения при одной мысли об этом. Разве он смог бы вонзить нож в это чудо – человеческое сердце? Разве мог он пролить кровь, которая течет по венам и артериям, устроенным таким чудесным образом?
Ему не хватало хладнокровия ни для похищения людей, ни для убийства. Как заметила Джиллиан, негодяй из него не получился. После всех своих неуклюжих попыток отомстить он в конце концов понял, для чего родился.
Теперь, когда было уже слишком поздно, он нашел то, что нужно его сердцу. Рядом с Джиллиан Боуэн он стал бы по-настоящему хорошим врачом.
Глава 15
Беспокойство Джиллиан все росло и, вероятно, передалось лошади, потому что Куинни все чаще вскидывала голову, пытаясь избавиться от удил. Домой, приказала себе Джиллиан. Она не могла спокойно ехать в Брамбер, потому что руки ее дрожали от беспокойства, а сердце колотилось от страха. Она также не в состоянии была бы сейчас сидеть в гостиной миссис Хокинг, и как ни в чем не бывало потягивать горячее вино со специями.
Делать то, что ей хотелось, не было никакого смысла. А хотелось Джиллиан всю ночь ездить взад и вперед по лесу, чтобы быть поблизости от Камерона на случай, если она ему понадобится.
Но Камерону она не нужна. Сейчас он в чаще леса, подходит к своему тайному лагерю. Если бы он знал об этом ее всепоглощающем желании защитить его, то рассердился бы или очень позабавился. А может быть, он пожалел бы ее, поняв, что она никак не может выкинуть его из головы, даже несмотря на то что между ними все кончено.
Она поедет домой. Домой. Мысли о доме всегда уменьшали ее страх, но только не сейчас. Вероятно, это случилось потому, что Джиллиан проехала две мучительно длинные мили, прежде чем нашла подходящий поворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89