Человек, до недавнего времени представлявший свою жизнь как нескончаемую пустоту, вдруг потерял нить, связующую прошлое с будущим, занял свой мозг изучением медицины, которое неожиданно оказалось завораживающе увлекательным. Человек, потерявший свой дом, почувствовал, что нашел новый дом, лучше прежнего, в таком месте, где глаза каждого крестьянина светятся радушием, а сам он занят искусством, заслуживающим уважения, где днем и ночью рядом с ним ездит такая женщина, как Джиллиан Боуэн.
Когда Камерон увидел, что она надела подаренное им платье, сердце его дрогнуло. При виде ее волос, свободно развевающихся на ветру, его охватила дрожь от желания почувствовать эти шелковистые пряди на своей коже, как прикосновение крыльев ангела.
Труднее всего оказалось отвернуться и уставиться в выкопанную грязную канаву – ему легче было бы заползти в эту яму й не ранить ни в чем не повинную женщину показным равнодушием.
Джиллиан стояла, вся сияющая, слова любви готовы были сорваться с ее губ. Она была неопытна и невинна и не осознавала, насколько явно видна ее ранимость, не знала, что, создавая видимость пренебрежительного отношения к ней, он делал ей самый большой подарок, какой мог предложить.
Теперь Джиллиан возненавидит его на всю оставшуюся жизнь. Она не будет тосковать, когда он уйдет, она не узнает, не должна узнать, что, покидая ее, он оставит здесь свое сердце.
– Еще одно ведро. – Камерон наконец взял себя в руки, хотя холод так и не смог остудить бушующий в его крови пожар.
В это время миссис Поджетт позвала их обедать.
– Я не буду есть. – Камерон повернул голову в сторону Боуэна. – А вы идите, доктор.
– Глупости. Вытирайтесь и идемте со мной за стол. С этими земляными работами вы наверняка здорово проголодались.
Если бы, мрачно подумал Камерон. Если бы только голод был причиной пустоты у него внутри!
– Я знаю, что вы обедаете на кухне, без церемоний, но моя одежда безнадежно испорчена, а другая совсем не подходит для того, чтобы ее надевать к обеду.
– Позвольте, я одолжу вам брюки и рубашку, – предложил Мартин.
– Нет, не стоит.
– Меня это не затруднит. – Мартин улыбнулся ему озорной улыбкой, показывая себя с такой стороны, о которой Камерон раньше не подозревал.
Рубашка Мартина не застегнется у Камерона на груди, а брюки едва достанут до нижней части икр, так что снаружи он будет выглядеть так же нелепо, как чувствует себя внутренне. Однако теперь у него не было повода отказаться от обеда с Боуэнами.
Джиллиан гордо восседала за столом. Камерон восхитился ее силой: ей было очень просто остаться в своей комнате и не выходить оттуда до тех пор, пока он не уйдет. Правда, на ней больше не было золотистого, сверкающего шелка – его сменила степенная старая ржаво-красная шерсть. Она собрала волосы в привычный узел на затылке, но ничто, кроме фарфоровой бледности лица, не говорило о том ударе, который она пережила по вине Камерона.
Может быть, источником ее невозмутимости было неведение того, насколько она красива. Она не надувала губы, ее глаза не наливались слезами, предназначенными для достижения своей цели. Красота Джиллиан всегда оставалась спокойной, и под ней скрывались сила и ум.
– У нас был такой интересный день, Джиллиан. – Доктор Боуэн довольно потер руки. – Мы с молодым доктором Смитом разговаривали о… о Господи! Ладно, не важно. – Он опустил голову, и все внимание переключил на бобы, которые довольно успешно отправлял с тарелки в рот.
– Разговаривали о чем, молодой доктор? – Миссис Поджетт вопросительно глянула на мокрые волосы Камерона и на одежду неподходящего размера, которую он одолжил у Мартина.
– Мы изучаем… сердце человека! – выкрикнул доктор Боуэн и подмигнул Камерону.
Джиллиан, не выдержав, фыркнула, что совсем не подобало леди, и этот звук немного приободрил Камерона. Слава Богу. Значит, она не окончательно раздавлена.
– Думаю, вам с доктором Смитом придется много часов посвятить этой теме, прежде чем он усвоит ее, – заметила Джиллиан.
– О, надеюсь, нет. – Доктор Боуэн, глядя на нее, нахмурился. – У меня на сегодняшний день другие планы. Мне не терпится посмотреть, как вода будет стекать по канаве, которую выкопал наш гость.
– Какая скука! – Миссис Поджетт принялась с усердием взбивать крем. – А вы что собираетесь делать, мисс Боуэн? Пойдете вместе с отцом смотреть, как в канаву стекает грязь?
– Сегодня до конца дня я надеюсь побыть у себя в комнате, – Джиллиан вытерла губы, – а вечером мне надо съездить в деревню навестить миссис Хокинг.
– Приятно видеть, что вы выезжаете развлечься, мисс. Только возьмите с собой своего отца или молодого доктора, – посоветовала миссис Поджетт. – Ни одна женщина не защищена от опасности, с тех пор как того парня нашли там мертвым. Особенно опасно ездить одной.
– Я поеду с вами, мисс, – торопливо сказал Камерон, и сердце его забилось сильнее при мысли о том, что он еще раз останется один на один с Джиллиан.
– Кажется, вы говорили о каких-то планах на вечер и не собирались их менять…
– Верно. Если я поеду с вами, то быстрее доберусь туда, куда мне нужно.
Джиллиан сердито посмотрела на него.
– Тогда ты тоже должен поехать, папа. Тебе же интересно навестить миссис Хокинг, не правда ли?
Похоже, ей не хотелось ехать вдвоем с Камероном, и он не мог осуждать ее за это. Он ухватился за мысль провести последний час в фургоне наедине с Джиллиан, сам не зная зачем. Поскольку не смел поведать ей о своих истинных чувствах. Теперь неосуществимыми становились все его мечты, в которых он видел Джиллиан в своих объятиях, податливую и любящую, исцеляющую раны, о существовании которых не знал никто, кроме нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89