Это случилось серым ноябрьским днем, разговор Камиллы с матерью продолжался всего несколько минут на пороге. Камиллу бездушно выставили на улицу, и Надин поддержала это. Да, она уже была тогда врачом. Почему она должна была защищать Камиллу, которую терпеть не могла? Эта девчонка украла у нее любовь отца, из-за нее ее мать стала сварливой и жестокой… Камилла была узурпатором…
У Надин началась икота. Несмотря на жесткий характер, постоянный контакт с пациентами все-таки немного смягчил его, она была уже не той, что тридцать лет назад. Если бы сейчас Камилла оказалась на пороге ее дома с больным ребенком на руках, она, конечно, излила бы на нее свой легендарный гнев, но не закрыла бы дверь перед ее носом. К несчастью, она ничего не могла изменить в этой истории. Она ведь на самом деле считала, что этот ребенок умер. Потом она узнала о браке Камиллы с альбийским врачом Анри Фонтанелем, и это изгнало из ее сердца угрызения совести. Окончательно они исчезли после того, как Камилла отказалась от наследства. Эта несчастная дурочка не захотела принять свою часть только из-за того, что не хотела больше встречаться с ней и ее братьями!
Надин становилось все хуже, и она порылась в сумке, нашаривая таблетку примперана. Боже мой, неужели с ней случится приступ прямо во дворе больницы? И почему она так терзается из-за этого? Ей больше не следует думать об этом. Никогда. Паскаль выплеснула весь свой яд и больше не вернется к этому разговору.
Протянув руку к ключу зажигания, Надин неожиданно вспомнила фразу «эта девочка выжила и живет до сих пор». Может, лучшим средством покончить с этой историей было поехать и увидеть все самой?
«Ты спятила, ей-богу! Что увидеть?»
Здесь ничего уже нельзя было сделать, ребенок родился с синдромом Дауна, так распорядилась судьба. Но ведь Абель оставил после себя приличное состояние, и семья Монтагов могла бы как-то помочь Камилле…
«Это ужасно…»
Надин уже не знала, что было хуже – этот разговор с Паскаль или терзавшие ее воспоминания и смутное чувство вины… Она нажала на газ, словно по пятам за ней гнался сам дьявол.
Самюэлю казалось, что эта неделя никогда не закончится, расписание операционного блока было настолько плотным, что он буквально валился с ног. При такой нехватке анестезиологов ему скоро придется работать по двадцать часов в сутки. Да уж, эта специальность нынче становится редкой, и все из-за этих чертовых судебных процессов в Штатах. Что бы там ни было, будущее не обещало ему легкой жизни. Хирурги высоко ценили его компетентность и спорили друг с другом за то, чтобы именно он участвовал в проведении их операций. Это, конечно, льстило ему, но его личная жизнь была под угрозой. А по большому счету, она попросту отсутствовала. И кажется, пришла пора решительно с этим бороться.
С прошлой субботы он постоянно думал о Паскаль. О том сильном желании, которое она в нем вызывала, о потребности защищать и утешать ее, о невыносимой боли, которую он испытывал, оставляя ее в Пейроле. После поездки в Кастр он завез ее домой и вернулся к себе, в свой пустой и постылый дом, где ему было нечего делать и некого любить.
Почти каждый вечер он куда-нибудь выходил. В прокуренных барах было полно красивых девушек, которые улыбались ему, но они его не занимали. Почему? Потому что он держал в своих объятиях Паскаль и чувствовал, как бьется ее сердце.
Она позвонила ему во вторник и рассказала срывающимся голосом о своей встрече с Надин Клеман, но позвонив ей через два дня, он услышал голос автоответчика. Нет никаких сомнений, что она продолжает укреплять свои отношения с Лораном.
К счастью, приближаются выходные, и он сможет отправиться в аэроклуб. Там после занятий со стажерами, может, и самому удастся немного полетать. Как и большинство других пилотов, он обо всем забывал, когда поднимался в небо.
Выходя из ангара, он лицом к лицу столкнулся с Лораном, который деланно непринужденным тоном воскликнул:
– А, как раз тебя-то я и искал! Послушай, Самюэль, я не могу учиться у Даниэля, как инструктор он абсолютный ноль, я бы хотел получить диплом у тебя.
– Даниэль вовсе не ноль.
– Но я хочу учиться у тебя, Самюэль. Пожалуйста. Разве мы с тобой в ссоре?
– Нет…
– Тогда что мешает? Я практически готов к сдаче экзамена.
– Ты даже можешь совершить авторотацию?
– Это, конечно, мое слабое место, но я все же рассчитываю на успех.
Когда Самюэль и Лоран три года назад познакомились в аэроклубе, они сразу понравились друг другу и стали настоящими друзьями. Ссориться в таком возрасте не имело смысла, тем более участвовать в петушиных боях.
– Хорошо, – уступил Самюэль, – посмотри на мое расписание и запишись на занятия. Но я тебя предупреждаю, что…
– Я не буду говорить с тобой об этом, только если ты сам меня попросишь.
Они поняли друг друга с полуслова, не упоминая даже имени Паскаль.
– Кстати, – просиял Лоран, – у тебя в два часа окно, и мы могли бы позаниматься, согласен?
Самюэль молча смотрел на Лорана, размышляя, мог бы он раз и навсегда покончить с ревностью.
– Тебе придется плохо, – наконец решительно произнес он, указывая на «Хьюз-300».
Паскаль резко нажала на тормоз, заметив Леони Бертен, стоявшую посреди дороги. Поравнявшись с ней, она остановилась и опустила боковое стекло.
– Я чуть вас не сбила…
– Мой котенок залез на дерево, смотрите, он там! Он не может слезть, боится, а я не могу бросить его здесь!
Паскаль взглянула вверх и увидела на высоте трех метров маленький рыжий комочек.
– Я пойду за лестницей, – сказала старушка.
– Мадам Бертен, вы что? Подождите немного, я поставлю машину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87