А что ты будешь делать, пока я буду смотреть в лицо смертельной опасности?
– Не знаю. – На лице Роберта расцвела довольная улыбка. – Наверное, поддерживать огонь.
Гарет про себя вздохнул, жалея, что не ему принадлежит право охранять сон Имоджин.
– Послать людей, если вы не вернетесь домой через пару часов?
– Нет. Сами вернемся.
Гарет пристально посмотрел на него, потом отвернулся и подхватил на руки сонного Лукаса. Тот вяло попротестовал, но быстро затих. Гарет помедлил, потом круто повернулся к Роберту. Лицо его было мрачным и серьезным.
– Будь ее достоин, – свирепо сказал он. – Будь ее достоин, или я перережу тебе горло. – Смущенный проявлением необъяснимых чувств, Гарет быстро скрылся в лесу.
Роберт присел у костра. Он подбросил в огонь маленькую веточку из тех, что собрал Гарет, она сначала шипела и плевалась, а потом загорелась стойким пламенем. Разумом Роберт понимал, что нужно разбудить Имоджин, чтобы до темноты успеть вернуться в теплый дом. Он посмотрел, как свет умирающего дня касается щеки Имоджин, отчего она кажется прозрачной, и опустил глаза, поняв, что разбудить ее не может, как каждую ночь, когда она лежит на кровати под пологом. К счастью, ему приятно просто смотреть, как она спит. Роберт пнул бревно, которое Гарет использовал как сиденье, и постарался поудобнее на нем устроиться.
Не так он представлял себе окончание дня, но не мог сдержать довольную ухмылку. Сейчас на земле лучше этого места для него не было ничего.
Сознание вернулось к Имоджин рывком. Она ощутила запахи и звуки, окружавшие ее, и сердце чуть не остановилось. Вместо привычной комнаты ее приветствовал непонятный мир, и память не сразу подсказала, что случилось.
Она села, стараясь удержаться от паники.
– Гарет? Гарет, вы еще здесь? – тихо окликнула она.
«Пожалуйста, не оставляйте меня в этой темноте», – молча взмолилась она, боясь произнести это вслух.
– Не совсем, – раздался хриплый ответ.
При звуке голоса Роберта ее охватило облечение, он был так близко, что ей показалось странным изображать холодное безразличие, и она сказала первое, что пришло в голову:
– О, а я как раз видела вас во сне. – На лице дрожала улыбка, Имоджин не узнавала собственного задыхающегося голоса.
Она почувствовала, как палец гладит ее по щеке, оставляя звенящий след.
Роберт обнял ее, она закинула руки ему на шею и мечтательно подумала, что ради этого стоило пройти несколько миль по снегу. Стоило, потому что в конце она оказалась в его руках.
Где ей и место.
Глава 7
Роберт закрыл глаза и на мгновение полностью отдался ощущению близости ее тела. Он держал ее, кажется, целую вечность, вдыхал запах кожи, слушал, как в такт с неистовым биением собственного бьется ее сердце.
Он бессознательно нашел ее губы. Она открыла рот ему навстречу, и он почувствовал, как желание вытеснило в нем все разумные мысли. Ее язык скользнул по его языку – сначала робко, но потом заиграл дерзко и весело.
Из груди Роберта вырвался стон, отчего у Имоджин по спине пробежала дрожь восторга, разгоняя пламень по всему телу. Его руки медленно поднимались от талии вверх, ее сердце остановилось и снова забилось только после того, как теплые ладони замерли на груди, потом оно быстро застучало от желания продолжения ласки.
Никогда еще к ней не прикасались с такой нежностью и страстью, и она отдалась этой страсти, с беззвучным стоном запрокинув голову.
Его губы опустились на шею, выжигая поцелуями влажные следы. Их жар отзывался эхом в каждой клеточке тела. Он ловко расстегнул брошь, скреплявшую края плаща. Имоджин замерла, но не остановила его. Поцелуи проникали сквозь тонкую ткань простого лифа. Там, откуда уходили его губы, оставался влажный след, он быстро остывал, и Имоджин дрожала от восторга перед изысканным ощущением.
Она содрогнулась и уткнула голову в сгиб плеча, губы поймали нежную кожу шеи.
Он отпрянул и жадно посмотрел на нее.
– Ты прекрасна, – глухим басом сказал он. – Чертовски прекрасна.
Одним пальцем он приподнял за подбородок ее голову и посмотрел в лицо. Чистая кожа стала нежно-розовой, приоткрытые губы звали. Он закрыл глаза и снова опустил голову, неистовое желание сменилось болезненной нежностью. Имоджин закинула руки ему за шею и вцепилась в волосы, как будто боялась, что он уйдет.
Он и не думал уходить, хотя в голове пронеслась туманная мысль, что надо остановиться. Он старался отбросить эту мысль, но она не поддавалась.
Он еще раз крепко прижал Имоджин к себе, а потом с легким поцелуем медленно отодвинулся. Она протестующе застонала, потянулась губами, умоляя его вернуться. Он стиснул зубы и заставил себя поднять голову.
– По-моему, здесь не место для продолжения, – прерывисто дыша, сказал он.
Она всхлипнула, звук отозвался болью в его груди. Он погладил ее по щеке, она накрыла его руку обеими ладонями, и что-то в нем сломалось. Время и место ничего не значат. Он жаждет эту горячую женщину. Он поднял глаза к небу, стремясь остудить жар в теле и в душе, но когда опустил глаза, Имоджин по-прежнему была в его руках.
– Наступила ночь. Надо уходить, – тихо сказал он, стараясь удержаться от искушения.
От этих слов холод пронзил ее насквозь, боль в руках и стертых ногах, о которых она на время забыла, вернулась с мстительной силой. Имоджин уткнулась ему в грудь, чтобы спрятать смущение, от которого запылали щеки.
– Не думаю, что я смогу проделать обратный путь, я буду все время падать, – с трудом сказала она, ненавидя свою беспомощность.
Роберт участливо сказал:
– Но нам надо идти. Мне совсем не нравится ночевать под открытым небом в снегу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80