— Стало быть, ты приехал, чтобы избавить меня от ее невежества и вечного желания лезть не в свое дело, не правда ли, сынок? — осведомился управляющий. — Я не мог бы радоваться больше, даже если бы передо мной предстал сам апостол Петр!
— Как будто такое и впрямь возможно, — пробормотала себе под нос Лили.
— Значит, она уже решила сдаться? — продолжал свои расспросы Драммонд, ухмыляясь, словно злобный седовласый гоблин.
О Боже, до чего же ей невыносимо было слышать, как Драммонд говорил о ней в третьем лице! Иногда он делал это даже в тех случаях, когда, кроме них двоих, рядом никого не было.
— Что ж, тем лучше для всех. — Драммонд наконец отпустил руку Эйвери. — Женщина, ведущая дела на ферме! Ба! В жизни не слышал ничего нелепее!
— Я вовсе не намерена сдаваться! — гордо заявила Лили. — А мистер Торн согласился сопровождать меня лишь для того, чтобы проведать своего старого знакомого.
— Что? — Драммонд пронзил Эйвери испытующим взглядом.
Молодой человек утвердительно кивнул.
— О, черт! — С видом человека, обманутого в своих лучших ожиданиях, Драммонд повернулся к ним спиной и снова поплелся к столу, по пути как бы нечаянно наступив ей на ногу.
— Ой!
Драммонд плюхнулся в кресло и пробормотал с несчастным видом:
— Полагаю, это означает, что мне следует ждать от вас новых «поручений», так, что ли? Ну ладно, выкладывайте. Что вы хотите?
— Хочу, мистер Драммонд? — Лили прошла к столу и ухватилась за его край с такой силой, что от ее ногтей на дереве наверняка должны были остаться вмятины. Подавшись вперед, она смерила Драммонда сердитым взглядом. — Я хочу, чтобы эта ферма приносила хороший доход. Что мне от вас нужно, так это знать, когда вы собираетесь смыть с овец охру. Все приметы свидетельствуют о том, что наступающее лето будет не особенно жарким, и…
— И что же это за «приметы» такие, мисс Всезнайка? Вы что, опять читали сельскохозяйственные журналы? Послушайте, я метил овец без малого пятьдесят лет, и никто не вправе указывать мне, когда с них нужно смывать охру.
— Нет, это вы послушайте меня, мистер Драммонд! — взорвалась Лили. — Если их шерсть не успеет высохнуть и не будет готова к стрижке до наступления жары, овцы непременно заболеют, и тогда нас ждут серьезные денежные неприятности.
Лицо Драммонда пошло сине-багровыми пятнами.
— Я и без вас это знаю, вы, глупая, без…
— А что такое охра? — вдруг спросил Эйвери.
Лили и Драммонд одновременно повернулись в его сторону. В первый раз с момента их встречи ей хотя бы на минуту удалось отвлечься от мыслей об Эйвери Торне.
— Что? — отозвался Драммонд.
— Что это за охра, о которой вы тут говорите? — повторил свой вопрос Эйвери. — Полагаю, мне не мешает об этом знать, раз уж из-за нее разгорелись такие жаркие споры.
— Это глина, — ответила Лили, все еще не понимая, разыгрывает он ее или нет. — Красноватая глина, которая применяется для мечения овец.
— Понятно. А зачем вам их метить?
— Чтобы отделить их от чужих овец, — произнес Драммонд с нескрываемым отвращением. — Тут, в округе, полным-полно овец, которые пасутся все вместе на склонах холмов. Нам ведь нужно как-то отличать своих животных от чужих, а? — Он покачал головой. — Ты ведь в свое время был не таким глупым парнем, если только память мне не изменяет.
— Можете продолжать разговор, — отозвался Эйвери. — Мне он кажется весьма содержательным.
— Вы и в самом деле не знаете, что такое охра? — недоверчиво спросила Лили, пораженная тем, что Эйвери мог так легко признаться в своем невежестве.
Ее собственный житейский опыт, хотя и не слишком большой, подсказывал ей, что мужчины обычно не выставляют напоказ свои недостатки. Даже ее отец, один из самых просвещенных людей, каких ей приходилось встречать, ни разу на ее памяти не произнес слов «Я не знаю».
— Нет, — ответил Эйвери спокойно. — Да и откуда мне об этом знать? В последний раз я провел в Милл-Хаусе несколько недель, и то очень давно. Он так и не стал для меня вторым домом.
Судя по тому, о чем поведала ей Франциска, у Эйвери никогда не было и первого дома тоже. Она едва не произнесла эти слова вслух, однако настороженное выражение его лица заставило ее придержать язык. Она вдруг прониклась к нему чем-то вроде сочувствия, пусть даже это и казалось ей нелепым. Эйвери Торн обладал всеми преимуществами своего класса и пола. Он даже ухитрился найти выход из денежных затруднений исключительно благодаря собственной предприимчивости. Чего еще ему не хватало в жизни?
Лили смотрела на него в глубокой задумчивости. Возможно, Эйвери Торн вовсе не был тем самодовольным, уверенным в себе субъектом, каким хотел казаться.
Драммонд пренебрежительно фыркнул:
— Сначала женщина. Теперь еще один невежда. Неужели для того, чтобы быть включенными в завещание Горацио, вам пришлось пройти проверку на тупость? Так или иначе, я скорее предпочту работать на невежду-мужчину, чем на невежду-женщину. А еще лучше верните мне старые добрые времена, когда я состоял на службе у мистера Горацио.
— Да, я уверена, что мир лишился настоящих Дамона и Пифиаса, когда Всевышний разлучил вас с Горацио, — сухо отозвалась Лили, намекая на двух героев древнегреческих мифов.
Эйвери вдруг рассмеялся. Лили, пораженная, обернулась в его сторону. Он старался не встречаться с ней взглядом, однако на лице его появилась широкая одобрительная ухмылка.
— По-моему, ваши слова отдают богохульством, барышня, — произнес Драммонд, физиономия которого снова приняла тот же малопривлекательный багровый оттенок. — Если вы думаете, что я буду стоять тут и выслушивать ваши кощунствен…
— Да полно вам, Драммонд!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94