Джошуа!Не удосужившись даже набросить халат, Джессика вскочила с постели и выбежала в холл. Распахнув дверь детской, она ворвалась туда и застыла на месте как вкопанная.В комнату сквозь раскрытое окно лился лунный свет, отчего силуэт Джейка казался серебристым. Джейк стоял у колыбели, держа на руках безмятежно спавшего Джошуа. Он низко склонился над малышом, придерживая рукой его покрытую шелковистыми волосами головку. А Джошуа, удовлетворенно посасывая палец, сладко спал, положив голову на плечо отца.Так они стояли довольно долго. Отец с сыном. А мать у двери протягивала к ним руку, словно желая защитить их обоих или притянуть к себе.Наконец Джейк тихо проговорил:– Он даже не заплакал, когда я взял его на руки. – Голос его, полный безграничного удивления, слегка дрогнул.Он обернулся, и при свете луны Джессика увидела, что по щекам его катятся слезы. До сегодняшней ночи Джессике казалось, что ее уже ничем не пронять, но, увидев, как Джейк плачет, почувствовала в сердце такую боль, словно его разрезают на две части.– Как его зовут? – тихонько спросил Джейк.– Джошуа, – прошептала Джессика, сама не зная, как ей удалось произнести хотя бы одно слово. – В честь твоего отца.Ей показалось, что Джейк кивнул. Он снова опустил голову, коснувшись бородатой щекой волос мальчугана, и еще крепче прижал его к своей груди. Сердце Джессики зашлось от боли. Как же ей хотелось броситься к Джейку, обнять его, но она не могла двинуться с места.Джейк сам подошел к ней и осторожно передал ей спящего ребенка.– Чудесный малыш, – проговорил он хрипловатым голосом и, проведя рукой по волосикам Джошуа, сдавленно прошептал: – Позаботься о нем вместо меня, хорошо?И, повернувшись, направился к окну. Секунду спустя его уже не было в комнате.А Джессика крепко прижала к себе сына и, закрыв глаза, прошептала:– О, Джейк, что же я с тобой сделала?
Джейку столько раз в своей безмятежной юности приходилось лазить по раскидистому дубу, росшему с северной стороны усадьбы, что сейчас он начал спускаться по нему машинально, не задумываясь над тем, куда поставить ногу. Он спускался с ветки на ветку, а в голове билась одна-единственная мысль: сегодня он спускается по знакомому с детства дереву в последний раз. В глубине души Джейк понимал, что ставит точку не только на своем прошлом, но и на чем-то гораздо большем. Однако это не имело такого уж большого значения, поскольку лучшую часть самого себя, единственную часть, к которой относился с любовью, он оставил в этой комнате. Легко спрыгнув на землю, Джейк почувствовал, что все кончено, и даже обрадовался этому.В спину ему уткнулось стальное дуло револьвера, и Джейк этому даже не удивился. Он даже не попытался обернуться.– Значит, ты все-таки сделал это, Джейк, – тихо проговорил Дэниел. – Мне следовало это ожидать. Не знаю, как ты умудрился проскочить мимо охраны в первый раз, но уверяю тебя, что больше тебе этого сделать не удастся. Давай сюда свой револьвер.Дэниел и сам удивился тому, что голос его звучит настолько ровно. В течение этих трех лет, полных ненависти к Джейку, он часто думал о том, какие чувства – ярость или жалость – испытает, доведись ему встретиться лицом к лицу со своим братом. И вот… единственное, что он испытывал сейчас, – это спокойную решимость. Он сделает то, что должен сделать для защиты своей семьи.Джейк понимал, что мог бы сейчас оказать сопротивление и, вполне возможно, вышел бы из схватки с братом победителем. Он мог бы пуститься бежать, вряд ли Дэниел стал бы стрелять ему в спину. И та и другая мысль пришла ему в голову, и обе он отмел. Он почувствовал, что устал сопротивляться и даже рад тому, что конец настал именно здесь, в родной усадьбе, рад, что сдается брату, а не кому-то другому. Все могло бы кончиться гораздо хуже. Вытащив из кобуры револьвер, Джейк, не оборачиваясь, протянул его Дэниелу.Дэниел взял оружие, по-прежнему держа брата под прицелом. Странно, но он не испытывал почти никаких чувств. Просто делал то, что должен был делать.– Ладно, – тихо проговорил он, – не будем поднимать никакого шума. Пошли к старому амбару. Только медленно.Старый амбар считался в «Трех холмах» одной из самых первых построек. Он был выстроен из толстых бревен, а на двери его висел мощный железный засов. Для нужд ранчо уже давным-давно требовалось более просторное помещение, которое и было построено, и теперь амбар использовался лишь для хранения старых инструментов и оборудования. Мальчишками Джейк с Дэниелом часто играли там.Они уверенно шли по лунной дорожке. Примерно на середине пути Джейк заговорил. Он просто должен был это знать.– А если бы я побежал, ты бы застрелил меня?Секунду поколебавшись, Дэниел тихо, но уверенно ответил:– Думаю, что да, так что, пожалуйста, не делай этого.Джейк ничего не сказал.Дверь амбара со скрипом отворилась, и Дэниел, ткнув револьвером Джейку в спину, ввел его внутрь. Лунного света, лившегося сквозь отворившуюся дверь, оказалось достаточно, чтобы Дэниел увидел то, что ему нужно. Он подошел к свисавшей со стены веревке.– Руки за спину! – коротко приказал он. Джейк повиновался.Дэниел связал Джейку запястья и затянул узел с такой силой, что Джейк поморщился: грубая веревка ободрала ему кожу. Покончив с этим, Дэниел скомандовал:– Садись.Джейк неловко опустился на грязный, покрытый соломой пол, и Дэниел принялся связывать его лодыжки. Впервые за три года Джейк взглянул на своего брата, и, хотя в амбаре царил полумрак, увиденное настолько потрясло его, что сердце у него болезненно сжалось. Как же постарел Дэниел! Какое угрюмое у него лицо! Джейку вспомнился последний их день три года назад:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107