Пока все шло гладко. Никто, кажется, даже не подозревал, что уже выписан ордер на ее арест. В противном случае ее схватили бы уже у ворот.
— Немедленно отведите меня к начальнику этой выгребной ямы! — рявкнула она следующему стражнику. Если повезет, то и его удастся так же легко одурачить.
Но полчаса спустя она уже так не считала. Начальник стражи тюрьмы Аббайе, краснолицый мужчина Огюстен Ламюд, твердо стоял на своем, чувствуя себя в сравнительной безопасности за массивным дубовым столом. На него ее требования и приказы не подействовали.
— Не понимаю, как вы смеете утверждать, что верой и правдой служите революции, если у вас так поставлено дело, — заявила София голосом, полным отвращения и негодования.
Она услышала, как Оливер, стоявший у нее за спиной, шумно втянул воздух и переступил с ноги на ногу. В кабинете начальника было не продохнуть от духоты.
Время истекало.
Ламюд отправил курьера, который должен был получить подтверждение предъявленного Софией приказа. Оставалось минут пятнадцать — двадцать до его возвращения.
Необходимо было действовать, и быстро!
И гражданка Девинетт продолжила атаку на начальника стражи.
Она задавала ему различные вопросы, отпускала весьма нелестные замечания о его уме, поддразнивала, испытывая его терпение, в общем, вовсю старалась поколебать его сопротивление. Надо было срочно отыскать брешь в его обороне. Какую-нибудь улику, которая позволила бы усомниться в его лояльности делу революции, что помогло бы ей перевернуть все с ног на голову и расширить эту брешь до таких размеров, чтобы туда могли проскользнуть узники тюрьмы из списка в мнимом приказе.
А он не обращал внимания на ее угрозы, гнев и оскорбительные замечания. Он лишь улыбался в ответ.
— Да, гражданка. Нет, гражданка. — Вот и все его ответы. Словно был китайским болванчиком с застывшей на губах улыбкой.
Следовательно, не оставалось ничего другого, как пойти на крайнюю меру. Поскольку козырей так и не выпало, София решила разыграть последнюю карту. Она повернулась к Оливеру и Джайлзу:
— Вы оба отправитесь во двор и подождете меня там.
Джайлз открыл было рот, чтобы запротестовать. Она так и думала — очень похоже на него. Чтобы не дать ему возможности высказаться, она повернулась к нему лицом, так что Ламюд видел только ее спину, и незаметно вытащила из рукава малюсенький пузырек. Кивнув и подмигнув Джайлзу, она заметила, как в его глазах загорелся огонек одобрения. Он понял.
— Да, гражданка. — Он склонил голову и вышел вслед за Оливером за дверь.
— И закройте дверь! — . крикнула она им вслед, — Я побуду с начальником наедине, — промурлыкала она особым; чувственным голоском.
Всецело сосредоточившись на мужской фигуре перед собой, она улыбнулась со всем обаянием и пленительностью Дерзкого Ангела.
— Должна извиниться за свой несносный характер. Но если бы на вас нагрузили столько поручений, вам бы тоже было нелегко. Так что я, конечно, подрастеряла хорошие манеры. Я хочу, чтобы вы забыли об обиде, которую я вам нанесла.
— Что вы, гражданка, — ответил Ламюд, даже вытаращив глаза от столь разительной перемены в ней и очарованный невиданным зрелищем. — Я нахожу, что женщина с таким темпераментом, как у вас, невероятный стимул для мужчины, его тщеславия, если вы понимаете, что я имею в виду, — Его нос задергался, как у кролика, унюхавшего что-то вкусное, ладони задвигались на коленях.
— Тогда вы должны предложить мне немного вина. У меня нестерпимая жажда, и о-о-чень невежливо с вашей стороны не проявить хоть чуточку внимания, — капризно произнесла Девинетт.
Ламюд ухмыльнулся, и лицо его стало совершенно гнусным. Но он явно попался на ее крючок, а это главное.
Наклонившись над его столом, она резко отодвинула в сторону его бумаги, расчистив место для бокалов.
— И когда мы выпьем вина, я постараюсь как-нибудь наказать вас за нарушение субординации. Что вы скажете на это?
— Конечно, конечно, гражданка, — ответил он и быстро достал из шкафчика бутылку вина и два бокала.
Он налил ярко-желтую жидкость в хрустальные, бокалы и вручил ей один из них. Свой бокал он поднял так, будто пил в ее честь.
Бокалы коснулись и звякнули, и София швырнула свой себе за спину.
Ламюд онемел от изумления.
— Я лучше распробую вино с ваших губ, — промурлыкала она и быстро перегнулась через стол, а потом и вовсе села на него. Дубовый стол был гладким, что позволяло легко скользить по поверхности. Чуть поведя плечами, она приглашающе улыбнулась Ламюду, наклонилась к нему, а он жадно уставился на великолепное зрелище, представшее его глазам в вырезе муслинового платья.
Ей понадобилось всего две секунды, чтобы вытряхнуть содержимое пузырька в бокал ничего не подозревающего начальника стражи.
— Выпейте, Ламюд, — приказала она. — Выпейте вино и разделите со мной мою страсть.
— Огонь! — раздался громкий крик. — Горим!
Джайлз поднял глаза и оторопел: из окна кабинета Ламюда валил черный дым. Трехэтажное здание, в котором находился кабинет, быстро заволокло дымом. Во дворе началась паника, стражники оставили свои посты, чтобы потушить огонь. А из окна кабинета продолжал валить черный дым.
— Ничего не делает наполовину, не правда ли? — заметил Джайлз Оливеру.
— И никогда не будет делать.
Минуту спустя он увидел, как Свирель спускается по ступеням и, не щадя горла, отдает приказы направо и налево.
— Вы и вы, немедленно в кабинет начальника. И поторопитесь.
Она посмотрела на Джайлза, а потом указала глазами на связку украденных у Ламюда ключей.
— Эй, вы! — окликнула она молоденького офицера, у которого глаза расширились от ужаса, когда она вынула из ножен кинжал и ткнула им сначала в его сторону, а потом в сторону ворот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117