Ваша маленькая сестричка сообщила мне, что курить вульгарно, и приказала убрать трубку подальше.
София мягко рассмеялась:
— И ты ее послушалась?
— Конечно. Маленькая ехидна пригрозила, что пожалуется вашим теткам, как только приедет в Англию. Да-а, забот у вас с ней будет невпроворот, когда доберетесь домой. Если она, конечно, не свалится случайно за борт, пока мы будем пересекать пролив.
— Да-а, с ней не соскучишься. Ты еще не слышала, что она чуть не выболтала в присутствии Джайлза.
— Да слышала я, слышала. Во всех мельчайших подробностях и со всеми вздохами и охами. Прямо трагедия Шекспира! Вы и на самом деле зловредная и бессердечная особа, если решили оторвать ее от мужчины, которого она любит всем сердцем. Она никогда-никогда не простит вас. — Эмма хихикнула.
— Maman поступила точно так же, когда мне было почти пятнадцать. Я имела тогда несчастье влюбиться в совершенно неподходящего мужчину — одного из сыновей садовника. Вот тогда меня и увезли в Версаль.
— Вы простили ее?
— Да, и довольно быстро. — София вспомнила, когда именно простила мать. Это случилось в те дни, когда ее очаровал Луи Антуан Сен-Жюст. Почти шесть месяцев спустя. Его элегантный черный костюм и пылкость буквально разожгли пожар страстей в пятнадцатилетней Софии.
И она слишком поздно поняла, что Сен-Жюст никогда не обладал той силой воли, которая свойственна таким мужчинам, как Джайлз, и естественна для них, как доспехи для средневекового рыцаря.
— Ну что ж, значит, когда-нибудь и Лили простит вас, — прокомментировала Эмма.
— Со временем.
Эмма раскурила свою трубку, и привычный запах табака наполнил крохотную спаленку.
— Джайлз предложил мне особняк, — прошептала София. — Чтобы я и дети поселились у него.
— Как великодушно, — произнесла Эмма. — Он что, переведет его на ваше имя? Вот в чем была моя ошибка. Я никогда не умела настоять, чтобы хоть что-то оформили на мое имя, прежде чем сказать «да».
— Эмма!
— Да ладно уж, он ведь собирается сделать вас своей любовницей? Я правильно понимаю ситуацию?
— Да, полагаю, что на уме у него именно это.
— Тогда добейтесь, чтобы он перевел дом в вашу собственность, — посоветовала подруга из самых лучших побуждений.
— Ну и какое же имя ты мне рекомендуешь назвать?
Трубка яростно задымила.
— Да-а, это, конечно, проблема.
— И не единственная, — вздохнула София. — Я чувствую, что влюбляюсь в него.
Эмма перевернулась на бок и уставилась на нее, словно увидела нечто чрезвычайно необычное, что-то вроде горба.
— Да-а, влюбиться в мужчину, за которого вскоре должна выйти замуж, это, конечно, жуткая проблема.
— Ох, но ты же понимаешь, что я хочу сказать, да? Он любит не меня, а Дерзкого Ангела, или Девинетт, или кого-то еще. А вот Софию он как раз на дух не переносит. А женится именно на Софии.
— Ну так откройте ему всю правду.
И вдруг слова из ночного кошмара Софии обрели смысл и снова зазвучали в ее голове:
«Выдать меня было проще, женушка?»
Она не собиралась предавать его, а уже сделала это. Тем, что многое вынуждена скрывать от него, и тем, что пыталась реализовать свои дерзкие планы невероятным способом. Джайлз Корлис, маркиз Траэрн никогда не сможет жениться на Дерзком Ангеле. А если женится на Софии и разоблачит ее двуличие или ее разоблачат другие, то позору не оберешься.
И перед ним самим, и перед его детьми навсегда захлопнутся двери в высшее общество, и все из-за нее.
— Я не смогу признаться ему в этом. Но и выйти за него замуж тоже не могу. Не имею права.
Эмма выбила трубку.
— Тогда станьте его любовницей.
Эта мысль показалась Софии гораздо привлекательнее, чем представлялось раньше. Но Джайлзу необходима законная жена — респектабельная женщина, которая могла бы родить ему детей, чтобы старинный дворянский род не прервался.
— Я просто исчезну. Возможно, отправлюсь в Америку.
В ответ Эмма расхохоталась.
— София, этот его дом хороший?
— Какой дом?
— Тот, в котором он предложил поселиться.
— О, просто великолепный. Я частенько бывала в Бирневуде вместе с тетей, когда старый маркиз был еще жив.
— Тогда соглашайтесь на дом. Дав последний совет, всегда практичная Эмма повернулась на другой бок и уснула.
Глава 11
Прохлада октябрьского утра пробирала Джайлза даже через грубую шерсть гвардейского мундира. Находясь возле конюшни позади старого дома, в котором когда-то снимал комнату Уэбб Драйден, Джайлз и Свирель ждали Оливера. Он должен был привести лошадей, если, конечно, ему удастся нанять их. Крытую повозку они уже успели стащить в одном из дворов. Пристраивая кинжал на поясе, София поминутно беспокойно вглядывалась в глубь аллеи и нервничала. Оливер задерживался.
— Он должен прибыть с минуты на минуту, — сказала София самой себе, шагая по аллее взад и вперед и невольно подлаживаясь под ритм слабо доносившейся тревожной барабанной дроби. Это с рассветом власти спешили сообщить парижанам волнующие новости.
— Вероятно, сегодня из-за предстоящего события людей на улицах станет больше, чем обычно, так что Оливеру будет сложно добираться. Он немного задержится.
Джайлз кивнул, хотя вовсе не рвался услышать, как их жалкая повозка заскрипит по дороге. Хотя он и понимал, что попусту растратил свое красноречие, он все же сделал последнюю попытку отговорить Свирель:
— Да это сумасшествие. Аббайе? С таким же успехом можно попытаться обокрасть казну.
— Если придумаете что-нибудь более удачное, дайте мне знать. — Она фыркнула и снова посмотрела в конец аллеи. — Я согласилась, чтобы вы отправились с нами, но только при условии, что прекратите спорить со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117