– Мы скрывались целых семь лет, – рассказывал Мордекай.
– Это печальная история, но чего вы ожидаете от меня?
– Чтобы ты дал нам в кредит новую одежду. Высокий, похожий на аиста человек засмеялся:
– За кого ты меня принимаешь, брат Мордекай?
– Ты сам сказал, что брат. – Дэнни кивнул в сторону своих друзей. – Мы все – братья.
– Уж не станешь же ты уверять меня, что все пятеро – евреи. Один из них даже темнокожий.
– Ты говоришь совсем не о том. Ты знаешь, почему я оказался беглецом? Знаешь, за что меня отправили в эту дьявольскую исправительную колонию?
– Наверное, что-нибудь стянул? – спросил Леви с нотками сарказма в голосе.
– Таково было официальное обвинение. Но на самом деле причина другая. Я оказался единственным евреем в протестантской общине, и они постарались меня выжить. Да, брат, единственное мое преступление заключалось в том, что я еврей. И моих приятелей тоже арестовали без всяких на то оснований. Вот, например, Флинн, ирландский католик… Он потребовал, чтобы не англичане, а сами ирландцы решали свои дела. У молодого Мак-Дугала тяжкая вина – бедность. Господи, почему богачи так ненавидят бедных? А взять Рэнда и Суэйлза? Этим приписали преступления, чтобы освободить Британские острова от нежелательных элементов. Что до туземца, то тут всё ясно и так. Он как бы в большой тюрьме с самого рождения.
– Я уже наслушался подобных разговоров, – сказал Леви и повернулся, собираясь залезть в свой фургон.
Мордекай ухватил его за фалды:
– Выслушай меня до конца. Мы с тобой и эти пятеро – мы все братья. А благотворительность, как ты знаешь, начинается с собственного дома. Так что скажешь, брат Леви? Сделаешь ли ты доброе дело для своих ближних? Если ты нам не поможешь, власти тут же нас зацапают и отправят на остров Норфолк, где нас всех скуют одной цепью. Лучше бы уж повесили. Если такое случится, наша смерть будет на твоей совести.
– Хорошо-хорошо, достаточно. – Леви поднял руки, как бы сдаваясь. – Пусть все идут сюда, и я подберу им новую одежду.
Мордекай крепко обнял своего соплеменника.
– Да благословит тебя Господь, брат. Лехайим.
Леви вынес большую охапку шерстяных, льняных и полотняных рубашек и брюк. А также башмаки, чулки и широкополые войлочные шляпы, отделанные бобровым мехом. Все сумели подобрать себе что-нибудь подходящее – все, за исключением тощего Суэйлза, на котором слишком просторная одежда висела мешком.
Через час они вошли в Батхёрст, где сразу же затерялись среди местного населения. Если кто-нибудь из них и выделялся, то только темнокожий Абару.
Друзья обошли все лавки и магазины по обеим сторонам главной улицы, где после недавних дождей стояла глубокая, по колено, грязь, которую месили копыта лошадей. По краям улицы тянулись деревянные тротуары, кое-где соединенные мостками. По прикидке Крега, мужчин в городе было раз в семь больше, чем женщин.
Наконец они увидели большую вывеску:
ТРАКТИР ПАТНИ
– Может, заглянем? – предложил Крег.
– Но у нас же нет ни гроша, – сказал Рэнд.
– Да, верно.
Тут Суэйлз вытащил из кармана самородок размером с грецкий орех.
– Может быть, нам удастся всучить кому-нибудь этот пирит вместо золота? Пожалуй, его и не отличишь от настоящего.
– Что ж, попытаемся. Дай-ка его сюда, – сказал Крег. Он вошел в трактир и направился к грубо сколоченной стойке, установленной на двух козлах, похожих на те, что используются для пилки бревен. Посетителей в трактире было более чем достаточно – сидели спина к спине. Обслуживали клиентов две молодые женщины, одетые так, что их сразу арестовали бы, появись они на улицах Парраматты или Сиднея. На них были кружевные блузки с узким разрезом чуть ли не до талии, коротенькие, по колено, юбки с оборками и длинные черные чулки в сеточку.
– Неплохой товарец, – заметил Флинн. – Я бы хорошенько погонял эту рыжую, что пополнее.
– Брюнетка красивее, – заметил Крег.
– По мне, так слишком костлявая.
Они протиснулись сквозь толпу в дальний угол, где стояла бочка и лежали четыре перевернутых ящика, так что Абару и Мордекаю пришлось сидеть на полу. Спинами они прислонились к стене. Флинн пронзительно свистнул несколько раз, и в конце концов ему удалось привлечь внимание рыжей прислуги.
– Чего рассвистелся, я не глухая, – проворчала она. – Что будете пить, ребята, – ром или пиво?
Флинн заказал шесть кружек местного пива и закурил сигару. Затянувшись, передал ее соседу, и сигара пошла по кругу. Это было единственное, что в изобилии имелось в Земном Раю. Каждый месяц море выбрасывало на берег ящики, и среди них попадалось немало жестяных – с курительным и жевательным табаком.
Обслужив их, девушка сунула поднос под мышку и протянула руку:
– Двенадцать шиллингов, парень.
– Двенадцать шиллингов за это паршивое пойло? – не поверил ушам Крег. – Ну и заломила же ты!
– Не нравится, пейте воду, – заявила прислуга. Она хотела забрать кружки, но Крег остановил ее:
– Ничего, мисс. Все в порядке.
– А деньги?
Он осторожно вытащил из нагрудного кармана самородок.
– Ты знаешь, что это такое?
– Золото? – вытаращила глаза та.
– Да, золото. Неплохой самородок. Я хотел бы обменять его на деньги.
– Тут же не меняльная контора.
– Хозяин у вас Патни?
– Да. Но видишь ли… – Она замялась. – Я не знаю…
– Зато я знаю. Мистер Патни с удовольствием выполнит мою просьбу. Где я могу его найти?
– О… Патни в своей конторе. Пройдешь туда, через ту дверь.
– Спасибо. – Крег встал и направился к двери, на которую указала рыжеволосая. За дверью начинался короткий коридор – закрытая дверь справа, закрытая дверь слева и полуоткрытая в самом конце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118