— Ага. — Гриззард не считал нужным вдаваться в детали.
— Осмелюсь спросить: чей приказ?
«Я терпелив», — пять раз мысленно повторил Уинн, ожидая, когда Гриззард удостоит его ответом.
— Как чей, кока, естественно, — ошарашил его Гриззард.
— Конечно. Как глупо с моей стороны подвергать сомнению приказ кока, когда я являюсь капитаном и владельцем этого судна. Не так ли?
Гриззард энергично кивнул и с изяществом опытного дворецкого поставил на стол серебряные приборы. «Ого, этот человек — сплошная загадка», — пришел к выводу Уинн.
— Не хочу расстраивать лучшего кока на этом свете, — заявил Гриззард. — Нет, сэр.
«Да, — подумал Уинн, — он четко определил, кто главный на судне».
— За последние три года мне ни разу не пришлось есть мучных мушек и мясных червей. Против червей я ничего не имею: они хоть и холодные, но сочные, а вот мухи — бр-р-р — горькие.
Уинн расширившимся от изумления глазом следил за Гриззардом и спрашивал себя, слышит ли Зоя их разговор. Судя по тому, сколько времени она находится в «адской бездне», как она метко окрестила это заведение, ее ухо наверняка прижато к двери.
— Кок велел «уткотраху» свернуть шею самому жирному гусю, а тот заявил, что не желает, как идиот, лезть в птичник и мазать свою рожу Сэром Преподобием и прочей чепухой.
Уинн также спрашивал себя, понимает ли Зоя, о чем говорит Гриззард. Он молил Господа, чтобы корабельный жаргон показался ей таким же ископаемым, как его английский, и застонал, представив, что будет, если вдруг она потребует объяснений.
— В чем дело? Устали, капитан? — спросил Гриззард. Уинн кивнул, не желая вдаваться в подробности. — Эй, не надо беспокоиться. У любого хрен не встанет, если всю ночь протрахаться с матерью всех святых.
— О Боже! — прошептал Уинн и услышал смех за дверью в ретирад.
— Пыль в глаза пускать — тяжелое занятие, но могу поспорить, это значительно приятнее, чем колошматить иезуита, сэр. — Словно его шутка была верхом остроумия, Гриззард осклабился в лучезарной улыбке и обнажил пожелтевшие зубы. — Слышал, какие визги и вопли раздавались отсюда прошлой ночью.
До Уинна донесся приглушенный возглас из-за двери. Он потер виски. «Не следует забывать, — сказал он себе, — что я не только терпелив, я еще приверженец логики. Будет нелогично, если я придушу своего самого верного члена команды».
— Ха, та банка с клеем, которая соединила вас, очень довольна собой. Ведет себя так, будто его гладким языком госпожа сказала «да».
Гриззард сложил салфетки так, что они напоминали лебедей, и поставил их рядом с приборами. Уинн наблюдал за его действиями и размышлял о том, что самый тяжелый в общении член команды, самый безжалостный бандит на свете, самый страшный убийца, ловко владеющий любым ножом, складывает лебедей из салфеток. Он бы голову дал на отсечение, что Гриззард не имеет ни малейшего представления о том, как выглядит салфетка, если бы не видел этого своими глазами.
— Вот я и говорю, — продолжал Гриззард, расставляя изящные хрустальные бокалы и тщательно следя за тем, чтобы было соблюдено положенное расстояние между тарелками. — Вы много потрудились, чтобы убедить ее и заставить помолчать. Она из тех типов, которым нужны руки, чтобы говорить, когда у них нет голоса, если вы поняли, что я имею в виду. «Ура, — сказал я себе, — я верю в ловкость своего капитана».
Уинн прокашлялся.
— Спасибо, Гриззард, я в тебе не сомневался.
Он не представлял, что думать. Старый пират высоко отозвался о его мужских способностях и показал, что высоко ценит своего капитана. Уинну стало интересно, каково мнение Зои о речи Гриззарда.
Словно прочитав его мысли, Гриззард повернулся к Уинну и подмигнул ему.
— Можете сказать госпоже, чтоб она выходила. Я сейчас ухожу: пойду помогать коку.
Оглушенный столь резким поворотом событий, Уинн кивнул.
— Мистер Гриззард… — обратился он к старому пирату, оглядывавшему результаты своего труда.
— Сэр? — отозвался тот и расправил крохотную складочку.
— Почему ты накрываешь на стол?
— Капитан?.. — рассеянно проговорил Гриззард, перекладывая нож и ложку.
Уинн обратил внимание на то, что впервые за все время пребывания в каюте Гриззард проигнорировал его вопрос, и догадался, что что-то произошло.
— Где Адам? — резко спросил он.
— Адам, сэр?
— Да, Адам. Разве ты его не знаешь? Светловолосый мальчик, который обычно накрывает на стол.
Уинн терпеливо ждал, а Гриззард, обычно такой бесцеремонный и наглый, робко переминался с ноги на ногу.
— А, да! Этот Адам…
Уинн решил подождать еще немного — а вдруг последует более подробный ответ.
— Разве на борту есть еще один Адам? — наконец поинтересовался он.
— Да, сэр, несколько. Есть Адам Грин, марсовой, есть помощник костолома Адам Гамильтон, а еще есть гардемарин…
— Достаточно! — Уинн почти кричал, но пока он сдерживал себя. Несмотря на свою порочность, Гриззард принимал близко к сердцу то, о чем его спрашивали, и нередко проявлял повышенную чувствительность к предмету разговора. — Хватит увиливать, приятель. Скажи, что случилось с мальчиком.
— Ну, дело было так, сэр. Из-за всего этого празднества маленький заморыш попал в беду.
— Может, ты объяснишь, что за беда, — напомнил Уинн, когда Гриззард молчал уже несколько секунд.
— Ладно уж. Короче, кажется, он опрокинул рюмку-другую.
Гриззард разглядывал пол, как будто его страшно интересовал узор. Если судить исходя из того, что в этот вечер ему стало известно об интересах и способностях Гриззарда, подумал Уинн, он бы не усомнился в том, что из старого пирата получился бы отличный ремесленник.
— Рюмку-другую… — протянул Уинн, и Гриззард засмущался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85