Морган откатился в сторону и притянул Фелисити к себе, нежно обняв ее разгоряченное тело. Через несколько мгновений она уснула.
Когда Фелисити снова открыла глаза, солнце стояло уже высоко, и его лучи лились в комнату словно расплавленное золото. Жара казалась удушающей. Тело Фелисити покрылось испариной, на лбу выступили капельки пота. Она подняла руку, чтобы сбросить простыню.
Морган тут же напрягся, словно это легкое движение заставило его пробудиться ото сна. Повернувшись, девушка бросила на Моргана пристальный взгляд. Ее карие глаза выражали тревогу и еще какое-то чувство, которое можно было принять за напряженное ожидание. В ответ он долго рассматривал ее, прежде чем успокоиться, в уголках его губ появилась слабая улыбка.
— Вчера ночью мне почудилось, — тихо проговорил он, — что я вижу тебя в бреду, но, похоже, я ошибся.
— Насчет этого я не уверена, — усмехнулась Фелисити. — А потом, это случилось не вчера ночью, а сегодня на рассвете.
— Мне кажется, все длилось гораздо дольше, — тихо сказал он, устремив взгляд на молочно-розовые холмы ее грудей, открытых из-за нестерпимой жары.
Глаза Моргана посветлели, загорелое лицо обрело нормальный цвет, только тело блестело от пота. Простыни же были насквозь мокрыми. Это доставляло Фелисити еще большее неудобство, чем утренняя жара.
Неожиданно поняв, в чем дело, она спросила:
— Вы… У вас больше нет жара?
— Ничего удивительного, если учесть, как за мной ухаживали и каким отличным лекарством меня лечили.
— Вы хотите сказать… — начала было Фелисити и тут же замолчала, высоко вздернув подбородок, увидев на его губах двусмысленную ухмылку, слишком явно выдающую то, что он имел в виду. — Я вовсе не собиралась этого делать!
— Не собиралась? Тогда зачем пришла? Почему ты оказалась у меня в комнате?
— Я не собиралась убивать вас в постели, если вы это имели в виду. Честно говоря, я просто подумала, что, если вы умрете, мне придется иметь дело с испанской бюрократией, а это слишком утомительно для меня!
— Понятно, — проговорил Морган, и его лицо сразу помрачнело. — Я обещаю, что в моих силах избавить тебя от этого занудства.
Бросив на него подозрительный взгляд, Фелисити отодвинулась в сторону и села на кровати.
— Спасибо. Значит, мне останется лишь сожалеть, если я больше не буду зависеть от вас.
— Еще бы, — согласился Морган, приподняв бровь. Увидев, что девушка старается не прикасаться к нему, он оглядел свое тело. — Боже мой, я же мокрый как мышь! Где черти носят этого Пепе? Раньше он бы уже сто раз успел здесь побывать.
— Если мне не изменяет память, вы сами выставили его вон, — напомнила Фелисити.
— Точно. Только ему не следует понимать мои слова слишком буквально.
— Он наверняка был настолько потрясен, что просто потерял рассудок.
— Вряд ли, — сухо возразил Морган.
Что он имел в виду? Что его слугу не так просто удивить? Или ему часто приходится видеть своего сеньора в постели с женщиной? Последняя мысль неприятно задела Фелисити.
Морган сел на постели.
— Что случилось с твоей девчонкой? Почему она до сих пор не утопила нас в шоколаде?
— Возможно, она решила, что такому больному, как вы, необходимо как следует отдохнуть.
— Я всегда быстро поправляюсь, — проговорил он, словно извиняясь, хотя в его глазах появилось удивленное выражение.
— А может, — продолжала Фелисити, — Ашанти испугалась, что вы откусите ей голову?
— Так оно и есть. — Морган притворился, что не понял ее слов. — Здесь, наверное, у тебя одной такой дрянной характер. Я в этом только что убедился.
— Дрянной характер? У меня?
В ответ он ласково улыбнулся и тут же громко закричал:
— Пепе! Черт побери. Пепе, иди сюда!
Фелисити быстро юркнула под простыню. В эту минуту дверь, ведущая в смежную со спальней комнату, распахнулась.
— Да, мой полковник?
— Где ты пропадал? И где шоколад для мадемуазель?
— Я ждал, пока вы проснетесь и позовете меня, — ответил слуга с обиженным видом. — А еще я сказал Ашанти, что ей также следует подождать, когда ее хозяйка сделает то же самое.
— Что ж, как видишь, мы проснулись, — заметил Морган. — Принеси нам шоколад. К тому же я хочу вымыться.
— Вымыться? Но если мой полковник будет так часто купаться, он сделается слабым словно новорожденный, — возразил слуга.
— Я и так уже здорово ослаб, — сказал Морган, не обращая внимания на фыркнувшую под простыней Фелисити, явно не собиравшуюся сохранять даже видимость приличия. — Кроме того, я проголодался, так что пошевеливайся, Пепе. И принеси нам на завтрак что-нибудь основательное.
Пепе смущенно кашлянул.
— Мне понадобятся деньги… С чем я пойду на рынок?
— Ты знаешь, где они лежат. Возьми сколько нужно!
Как только Пепе с поклоном удалился, Морган откинул простыню, чтобы Фелисити легче дышалось. Она быстро ухватилась за край, стараясь натянуть его на бедра. Девушка уже привыкла к тому, что он видит ее обнаженной до пояса, кроме того, в доме постоянно было слишком жарко. Впрочем, она всегда могла неплохо укрыться от его назойливых взглядов. Поэтому Фелисити вновь села на постели, перебросив свои роскошные волосы на грудь.
Морган неодобрительно посмотрел на этот занавес, затем перевел взгляд на распахнутые ставни.
— Если их закрыть, здесь не будет такой жары.
— Да, конечно. — Фелисити чуть раздвинула пряди спутанных волос и окинула полковника лукавым взглядом.
Наклонив голову, Морган продолжал:
— Я бы закрыл ставни сам, но я еще недостаточно окреп для таких усилий.
Фелисити понимала, что он хочет заставить ее спуститься с кровати, чтобы полюбоваться ее обнаженной фигурой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129