Однако нечего было даже думать о том, что он станет вмешиваться в личные дела своего заместителя ради какой-то женщины, тем более ради дочери француза, обвиняемого в государственной измене.
Итак, она оказалась в полной зависимости от Моргана Маккормака. Можно сказать, она сама поставила себя в такое положение, хотя и не представляла, как иначе могла повести себя в сложившихся обстоятельствах. Ей больше ничего не остается, как самой позаботиться о собственной безопасности… и помочь полковнику позаботиться о своей!
В спальню вошла Ашанти. Она принесла свежие простыни, чтобы застелить постель, и чашку с дымящимся отваром. Комната тут же наполнилась ароматом трав и специй. Поставив чашку на пол рядом с бадьей, так чтобы Фелисити могла дотянуться до нее, она подошла к кровати и накрыла перину простыней.
Приподнявшись, Фелисити взяла чашку с горячим напитком и сделала маленький глоток.
— Что это? По-моему, раньше ты не делала для меня такого питья.
— Раньше оно вам не требовалось, мадемуазель. Эта настойка убережет вас от беременности после того, что случилось сегодня ночью.
Фелисити еще не успела задуматься о подобных вещах. Она уныло посмотрела на темное варево.
— Выпейте, мадемуазель. Так будет лучше до тех пор, пока вы не поженитесь.
— Хорошо, — со вздохом ответила девушка и послушно выпила отвар. — Полковник Маккормак… Он все еще…
— Он сидит в гостиной. Я как следует перевязала ему рану, она больше не кровоточит.
— Надеюсь, он хотя бы благодарен? — не без язвительности заметила Фелисити.
— Думаю, да, мадемуазель, он поблагодарил меня. Вы видели, какая у него спина?
— Спина?
— Да, мадемуазель. Она вся покрыта шрамами. Я сама видела, когда с ним возилась.
— Он рассказывал, что раньше служил матросом на английском корабле. По-моему, у англичан на флоте наказывают плетью с девятью хвостами.
— Это ужасно, — ответила служанка, продолжая тщательно разглаживать простыню. — Позорные шрамы.
— Позорные? Почему?
— Таким, как он, ничего не стоит поступить так же с другими.
— Человеческой жестокости нет границ, — проговорила Фелисити, глядя в чашку. — Почему без этого нельзя обойтись? Я не понимаю.
— Он… не уйдет, этот полковник? — поинтересовалась Ашанти.
— Он отказался, — коротко ответила Фелисити.
— Он останется на ночь?
— Да, на эту, и на следующую, и дальше. Он собирается у нас жить!
— Ах, так это же хорошо, мадемуазель.
— Хорошо? — воскликнула Фелисити. — Ты сама не понимаешь, что говоришь!
— Он будет вас защищать. Вас никто не обидит.
— А кто защитит меня от него? — Фелисити поставила чашку на пол и поднялась так резко, что выплеснула часть воды на пол.
— Вы сами, мадемуазель. — Ашанти быстро схватила полотенце и протянула его Фелисити. Откровенный взгляд Ашанти выражал одобрение, когда она посмотрела на изящные изгибы тела хозяйки, блестевшего от воды. — Вопрос в том, кто защитит его… от нас?
Служанка исподволь намекала на то, что если Морган поселится у них в доме, он будет находиться во владениях Фелисити. По ее мнению, существовало немало способов сделать его пребывание здесь невыносимым, заставить полковника пожалеть о том дне, когда он впервые посмотрел в сторону ее хозяйки.
Вместо того чтобы размышлять, как ей следует поступить, Фелисити стала припудривать тело крахмалом с ароматом фиалок. Ашанти держала наготове ночную рубашку, чтобы в любой момент накинуть ее на голову хозяйки. В эту минуту дверь в спальню распахнулась. Фелисити резким движением отбросила пуховку из шерсти ягненка и, нырнув в рубашку, накрывшую ее с головы до пят, просунула руки в широкие длинные рукава. Завязав на шее тесемки, она обернулась к стоявшему в дверях мужчине.
— Что вам нужно? — спросила она сердито, чувствуя, что ее щеки густо покраснели от смущения.
— Я подумал, если вы уже закончили купание, я тоже не прочь помыться.
Она обратила внимание на чуть заметный удивленный блеск, появившийся в его глазах в тот момент, когда он окинул ее взглядом. Прошло не меньше минуты, прежде чем Фелисити, поглядев на свое отражение в зеркале, увидела, что при свете стоящей позади свечи линии ее фигуры окружены ярко-желтым ореолом. Быстро шагнув в сторону, она спросила Моргана с надменным выражением лица:
— Вы хотите выкупаться?
— Это кажется тебе странным?
— И не только мне одной, — откровенно ответила Фелисити.
— Я приобрел такую привычку, когда служил в Карибском море. Я всегда купался или обливался соленой водой на корабле.
Возражения показались девушке бесполезными.
— А вам известно, что вашу повязку нельзя мочить?
— Думаю, я как-нибудь сумею оставить ее сухой.
— Я сейчас позову горничную. Пусть они с Ашанти перенесут бадью в другую комнату, — сказала Фелисити подчеркнуто любезным тоном.
— В этом нет необходимости.
Она пристально посмотрела на него недоумевающим взглядом бархатисто-карих глаз.
— Как прикажете вас понимать?
— Очень просто, — спокойно объяснил Морган. — Я сейчас буду мыться прямо здесь, если твоя служанка закончила свои дела.
— Я все сделала, полковник, — ответила Ашанти и, присев в реверансе, направилась к двери.
Фелисити невольно шагнула вперед.
— Ашанти, не надо…
— Да, мадемуазель? — Служанка замерла, посмотрев на хозяйку вопросительным и в то же время трогательно-сочувственным взглядом.
— Ничего, Ашанти. Можешь идти.
Едва за маленькой худощавой негритянкой закрылась дверь, Морган начал расстегивать боковые клапаны форменных бриджей. Фелисити в нерешительности застыла посреди комнаты. Ей сейчас очень хотелось уйти, оставив полковника хозяйничать в ее собственной спальне, однако гордость не позволяла этого сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129