Согласно теории капитан должен выступать в роли боевого командира, обладающего абсолютной властью во время погони и сражения, в то время как вести судно и распоряжаться постановкой парусов обязан парусный мастер. Однако на практике мне приходится разделять командование с Валькуром, а самому одновременно исполнять менее важные обязанности. Не исключено, что экипаж вскоре может решить, что я недостоин им командовать, и сместить меня с должности. Однако я в этом случае не буду роптать. Дни буканьеров сочтены. С каждым годом остается все меньше портов, все меньше мест, где нас еще принимают; за нами охотятся все больше кораблей испанской береговой охраны, а суда, которые мы пытаемся захватить, все чаще оказываются вооруженными немалым количество хороших пушек. Мне еще повезло, я пока остаюсь жив и здоров, если не считать изматывающих приступов малярии. Я не жалуюсь на зрение и разум, хотя мне иногда приходит в голову, что я слишком долго испытываю терпение Господа Бога. Вероятно, этому пора положить конец.— И чем же вы будете заниматься? — поинтересовалась Фелиситэ.— Кто знает? — Капитан улыбнулся. — Впрочем, хватит обо мне. Вы собирались рассказать, как очутились у нас на борту.Фелиситэ на мгновение почувствовала себя неловко. Но пока она обдумывала, что ответить Бономму, над головой у них раздался протяжный крик:— Земля! Земля по правому борту!Обернувшись, они увидели на горизонте темное пятно, напоминавшее низкую штормовую тучу зеленоватого оттенка. Фелиситэ нахмурилась.— Что это за земля? Я рассчитывал, что мы не увидим ее, пока не доберемся до Франции.— До Франции? Как прикажете понимать ваши слова, Франсуа Лафарг? Мы приближаемся к месту нашего назначения, единственному, куда мы могли пойти, покинув Миссисипи.— Но, конечно… — начала было Фелиситэ.— Не знаю, на что вы рассчитывали, мой юный друг, или куда собирались отправиться, но перед нами находятся острова Тортуга, порт, где «Ворону» предстоит бросить якорь, одно из последних убежищ для тех, кто ходит под черным флагом. Глава 12 Тортуга, или Черепашьи Острова представляли из себя три не слишком больших участка суши, вытянувшихся в цепочку. «Ворон» бросил якорь на центральном из них в удобной, защищенной от ветра бухте. Этот остров, известный как Большой Кайман, что на карибском наречии означало гигантскую ящерицу-игуану, которые водились здесь в изобилии, раскинулся перед глазами, словно маленький рай с колышущимися на ветру пальмами, песчаными пляжами и сине-зеленым морем. Он походил на изумруд в окружении белоснежных кружев, приколотый на платье бирюзового цвета. Неподалеку от порта располагалось какое-то поселение, отдаленно напоминавшее деревню, где жили преимущественно британцы, однако если у него и было название, его бы все равно никто не смог определить точно. Стоило кораблю войти в бухту, как из беспорядочно разбросанных хижин выбежала целая орава детей всех возрастов, цветов кожи и национальностей. Подплыв поближе, они ухватились за концы, спущенные с носа и кормы люгера, а потом завели перлини за частокол из покосившихся столбов, чтобы корабль мог подтянуться ближе к берегу.Когда со швартовкой было покончено, пристань и лежащий позади нее пляж заполнили кричащие и смеющиеся женщины, торговцы, предлагавшие свежие апельсины, лимоны и горячие пироги с мясом, содержатели таверн и игорных притонов, купцы, окликавшие столпившихся на полубаке пиратов, желая узнать, не удалось ли им захватить очередной приз. Работавшие возле скрипящих лебедок матросы хором затянули непристойную песню. Собаки, выбежавшие из-за полуразвалившихся домишек под крышами из пальмовых листьев и из покрытых брезентом шалашей, сооруженных из обломков дерева, наполнили округу яростным лаем. Над головами носились пронзительно кричавшие чайки и фрегаты, рассекавшие небесную синеву черными треугольниками крыльев. Слабое дуновение пассата наполняло теплый, навевающий сон воздух запахами разлагающейся рыбы, гнилых фруктов и нечистот из открытых отхожих мест.Как только с корабля спустили сходни, команда тут же покинула его. Матросов встретили распростертые объятия и звонкие поцелуи женщин, хватавших их за руки и тащивших за собой. При этом они кричали словно торговки рыбой и старались исцарапать острыми ногтями других хищниц, рискнувших отнять у них добычу. Мужчины, не скрывая охватившей их похоти, щупали груди и зады портовых шлюх.Валькур не торопился сойти на сушу. Еще не совсем оправившись после жестокого испытания, он с ядовитым презрением наблюдал за покидающей судно командой. Потом он приблизился к Фелиситэ и поинтересовался, не желает ли она отправиться на берег. Он обещал позаботиться о том, чтобы для них построили у моря отдельную хижину, подальше от поселка. Валькур не сомневался, что Фелиситэ не терпится ощутить под ногами твердую землю.Однако она отказалась. После того, что ей довелось увидеть в порту, она предпочла остаться на борту люгера, хранившего чистоту моря. Ее абсолютно не привлекали развлечения, которые можно было найти в этом поселении с беспорядочно разбросанными домишками, однако она вполне могла прогуляться по пляжу после полудня, когда воздух станет прохладнее. Возможно, капитан Бономм составит ей компанию, если она его пригласит. Он, кажется, тоже не питал страсти к местным удовольствиям. А если с ними увяжется и Ашанти, Фелиситэ сумеет намекнуть, что служанке требуется дополнительное сопровождение.— Как хочешь. — Едва заметно поклонившись, Валькур отвернулся. Фелиситэ успела заметить, сколько злобы было в его пронзительном взгляде, брошенном в сторону Ашанти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127