– По крайней мере, ты говоришь честно, хоть ты и не прав.
– В чем не прав? Докажи это, – попросил Дюран.
Элен неожиданно и резко кивнула:
– Хорошо. Я согласна.
– Если кто и может принять правильное решение, так это ты, chere, – спокойно отозвался Дюран.
Выражение его глаз казалось безмятежным, но пожатие руки и поцелуй на прощанье показались ей слишком долгими и пылкими.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
– Я не пойду с тобой, – сказала Дивота. Элен собрала и упаковала почти все свои вещи. Она решила перебраться в новое жилище немедленно. Собрать нехитрые пожитки ей не составило большого труда. Их было так немного, что все они вполне уместились в небольшой сундучок. Она стояла, раздумывая, брать ли с собой новые платья, но поскольку материал для них купила она на деньги, вырученные за ожерелье матушки, то ее права на них казались достаточно очевидными.
Элен и в голову не приходило, что Дивота может с ней не согласиться. Горничная слыла женщиной строгих правил, Элен это знала, но желание хозяйки в течение долгого времени всегда становилось и ее желанием. Она никак не ожидала, что Дивоте не понравится решение оставить дом Райана. Она уже боялась, сумеет ли настоять на переезде...
– Объясни мне, почему? – Элен уложила ночную сорочку поверх всего остального в сундучок, стоявший на кровати, выпрямилась и повернулась к горничной.
– Я уже обжилась в доме Байяра, и уезжать отсюда не хочу...
– Твое место вместе со мной!
– Твое место, chere, тоже здесь.
– И как ты можешь такое говорить? Меня здесь ничто не удерживает – ни обязательства, ни клятвы.
На лице Дивоты появилось упрямое выражение.
– Может, и непроизнесенные, но все же они есть.
– Ты не знаешь всего, – возразила с болью в голосе Элен, не глядя на горничную.
– Я знаю достаточно много. Месье Райан страшно разозлится, когда обнаружит, что ты ушла. Хотя, может, ты этого и добиваешься?
Элен не стала отвечать на этот вопрос, даже не задумавшись над ним.
– И все же я не понимаю, – она стояла на своем, – почему ты не пойдешь со мной. Ты всегда сможешь вернуться, если так уверена, что Райан прибежит за нами.
У открытой двери послышалось какое-то движение. Бенедикт вошел в спальню.
– Простите мое вторжение, мадемуазель. И простите мне мою преданность вашей служанке, это не было преднамеренным, уверяю вас. Боюсь, что она не хочет уходить отсюда из-за меня.
Одного взгляда на лицо Дивоты было достаточно, чтобы убедиться в правоте слов Бенедикта. Серебристые искорки мелькнули в ее серых глазах.
– Это настоящая привязанность, а не то, что в предыдущий раз?
– Ты имеешь в виду случай с Фавье? У меня нет секретов от Бенедикта, как видишь. Нет, это совсем иное. Бенедикт – мужчина, к которому можно было применить наши духи, если бы они имели ту магическую, привораживающую силу...
Элен удивленно приподняла брови, когда услышала такую похвалу.
– Понятно. Вам надо было бы сказать обо всем прямо, и нечего искать всякие предлоги, чтобы остаться, ссылаясь на Райана.
– Это не были предлоги, chere, поверь. Конечно, Элен могла бы приказать Дивоте, и та скорее всего повиновалась бы. Но не хотелось заставлять свою горничную и тетку поступать против своей воли.
– Хорошо, тогда оставайся, если ты действительно этого хочешь, – согласилась Элен.
– Я хочу одного, – чтобы мы остались здесь обе.
Элен покачала головой, пытаясь улыбнуться.
– Не могу так поступить, зато могу пожелать тебе счастья.
– Ах, chere, – взволнованно отозвалась Дивота и шагнула к ней, обхватила ее руками и стала медленно качать из стороны в сторону, словно укачивала ребенка. Когда она наконец выпустила Элен из рук, то сказала: – Насчет духов. Я приду помочь тебе, как только ты дашь мне знать.
– Могу за тобой и послать, – устало проговорила Элен, – хотя у меня имеются записи рецептов. Может быть, справлюсь и сама.
– Большой трудности в этом быть не должно. На всякий случай возьми это с собой, для сравнения. – Дивота протянула руку и взяла со столика у кровати бутылочку духов, оставшуюся от той партии, которую они сделали вместе. Сунув ее в обтянутый кожей сундучок Элен, горничная опустила его крышку.
– Есть еще один, последний компонент, которого я, конечно, не могу вспомнить, – напомнила Дивоте Элен с ожиданием в голосе.
Выдержав долгий взгляд Элен, Дивота кивнула и, нагнувшись к ее уху, что-то прошептала.
Бенедикт посмотрел на них уничтожающим взглядом, что-то пробормотал себе под нос и, заперев сундучок Элен, поднял его на плечо.
– Поскольку вы не остаетесь, мадемуазель, мы проводим вас до нового места вашего жительства, – Дивота и я, – с достоинством произнес он.
Элен подмывало спросить слугу, что, по его мнению, предпримет его хозяин, когда обнаружит, что она исчезла, и потребует ли он ответа, почему Бенедикт сам не уговорил ее остаться. Но в то же время она понимала, что изменить уже ничего нельзя. Взяв капор и перчатки, которые лежали наготове, она надела их и вышла из спальни с высоко поднятой головой.
Комнаты, которые занимал Дюран, располагались на последнем этаже трехэтажного дома. Его апартаменты включали салон-гостиную, столовую с прилегающей к ним буфетной комнатой и пару спален с одной туалетной комнатой между ними. Дюран настоял, чтобы Элен осмотрела их, он сам знакомил ее с домом, сопровождая показ колкими замечаниями по поводу его устройства: неудобных лестниц, которые вели наверх с передней галереи, а потом через лестничный холл в апартаменты хозяйки-мулатки на втором этаже. Он извинялся за небольшие размеры комнат и неприглядный вид из окон, сравнивая все это с теми домами, в которых они оба привыкли жить на острове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115