У тебя слишком мягкое сердце.
В душе Ивейны вспыхнула обида.
– У моего сердца хватит твердости противостоять тебе, – возразила она.
– Нет. – Рорик протянул руку и погладил ее по щеке. – Я уже в нем. Или скоро в нем буду.
Ивейна глядела на него, разинув рот.
– Тебе не сердце мое нужно, – выпалила она наконец. – А что касается остального…
– Стоит мне завладеть твоим сердцем, как за ним последует и остальное.
– Остальное? – Она перевела дыхание. – И что тогда? А ты хоть подумал, что будет со мной после этого… пират?
Он усмехнулся.
– А ты уверена, что это «после» наступит, маленькая колдунья? Только если ты снимешь с меня заклятье.
Девушка опешила. Заклятье? О чем он говорит?
– Зачем мне накладывать заклятье, которое сделает меня пленницей, отвергнутой любовницей, а затем и рабыней? – возмутилась она. – Если между этими понятиями и есть разница, то я ее не вижу.
– Разница есть, – заверил ее Рорик. – Но не бойся, кошечка, тебе это не грозит. Тебя ждет иная судьба.
– Но…
– Тише, – прошептал он и склонился над ней. – Не бойся. Я хочу тебя, но никогда не обижу. Ивейна…
Господи, неужели он впервые назвал ее по имени? Ей так хотелось ощутить тепло его объятий, обжигающий жар поцелуев.
Губы Рорика скользнули по ее губам и припали к ним с ошеломляющей страстью.
Ивейну бросило в жар, а затем накатила слабость. Ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть. Она чувствовала его дрожь, чувствовала исходящее от него ощущение силы. Странное томление окутало ее тело…
Громкий топот заставил их отпрянуть друг от друга.
– Я не помешал? – насмешливо поинтересовался Оттар.
Рорик отпустил девушку и повернулся, загородив ее от брата.
– Ты как раз вовремя, Оттар. Собирай людей. Я хочу сегодня же вернуться в Эйнарвик.
– Сегодня? Но меня там девушка ждет…
– Обойдешься без девушки!
Резкий звук его голоса вырвал Ивейну из оцепенения. Она попятилась к шатру, затем увидела лицо Оттара и застыла на месте.
– Обойдусь?! – крикнул он. – Но мы так долго были в море!
– В таком случае, чем быстрее мы вернемся домой, тем лучше. Ну, живо!
– Ведьма! – прошипел разъяренный Оттар, проходя мимо Ивейны.
В его голосе было столько злобы, что девушка отшатнулась.
– Я не ведьма, – возразила она.
– Я в этом не уверен, – буркнул Рорик. А затем, увидев ее испуганные глаза, в сердцах добавил: – Не обращай на Оттара внимания. В Норвегии ведьм уважают. Одна из них каждый год приходит в Эйнарвик. Моя мачеха души в ней не чает.
Ивейна поежилась. Это небрежное упоминание о языческих обычаях взволновало ее еще сильнее.
Она перекрестилась.
– Священники называют ведовство злом. Происками дьявола. В Англии ее бы…
– Здесь тебе не Англия, – рявкнул Рорик. – Впредь этого не забывай. А для начала избавься от своих английских лохмотьев. Ты похожа в них на нищего мальчишку.
– Да, – покорно согласилась Ивейна. И неожиданно почувствовала, что ее губы, словно по собственной воле, изгибаются в улыбке. Она подняла глаза. – Как хорошо, что нас не видел целующимися никто, кроме Оттара.
Его ошеломленный вид доставил ей огромное удовольствие. Наполненная необъяснимой радостью, она повернулась и скрылась в шатре.
– Ей-богу, Анна, стоило согласиться с ним хотя бы ради того, чтобы увидеть его удивленные глаза. Но пусть не думает, будто я поощряю его домогательства.
– Я бы этого не опасалась, – возразила Анна, расчесывая волосы Ивейны красиво изогнутым гребнем из моржовой кости. – Но все-таки…
– Что?
– Не знаю, госпожа. Иногда мне кажется, что в нем уживаются два разных человека… и одежда тут не при чем. Можешь назвать меня дурой, но я не могу этого объяснить. Вот Торольв всегда одинаковый.
– Я поняла, о чем ты говоришь. – Ивейна, нахмурившись, вынула из сундука платье с длинными рукавами. Оно было сшито из тончайшего светло-зеленого полотна и украшено мелкими складками. – Иногда я сама не понимаю, то ли меня влечет к нему, потому что он нежный и благородный, то ли я просто пытаюсь поверить в его нежность и благородство, потому что меня к нему влечет.
– Гм. Очень уж это сложно. А мне нравится Торольв.
– Знаешь, Анна… – Ивейна обернулась. – Ты никогда не говорила, что влюблена в него? А он к тебе как относится?
Анна густо покраснела.
– Ты слишком торопишься, госпожа. Он меня почти не замечает. Но он красивый… по-своему.
Анна взглянула на хозяйку, удивленную ее признанием. И обе женщины расхохотались.
Их общий смех поднял Ивейне настроение. Она порылась в сундуке и достала еще одно платье, желтое, с короткими прорезными рукавами. Под ним на сложенной шерстяной ткани лежали украшения.
– Госпожа, эти броши великолепны. – Анна взяла в руки позолоченную овальную фибулу. – Видишь, как переплетаются фигурки животных.
– У норвежцев лучшие в мире мастера, – согласилась Ивейна, приложив к груди ожерелье из сверкающего горного хрусталя. – Я его надену. С желтым платьем и кремовой туникой.
– Но она же не сшита, – удивилась Анна.
– Нет, она ниспадает с плеч, прикрывая верхнее платье спереди и сзади. Смотри, у плеч она скалывается овальными фибулами, а это, – она указала на тонкую золотую цепочку, – крепится к одной из них. Женщины вешают на нее всякие мелочи. Обычно это ключи, но мы прицепим сюда этот гребень и маленький шелковый кошелек.
– Откуда ты все это знаешь?
– Из норвежских легенд. В детстве я ими заслушивалась, но… – девушка повернулась, всплеснув руками. – Ох, Анна, мне и в голову не приходило, что я окажусь в числе женщин, похищенных норманнами. К чему эти наряды, когда в душе я остаюсь англичанкой? Почему я не умоляла Рорика отпустить меня на свободу, вместо того, чтобы спорить и требовать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63