— Я пойду с вами, — предложил я пастору свою помощь, очень довольный возможностью вырваться из положения, в котором я испытывал к себе глубочайшее отвращение, делающее невозможным какое-либо оправдание моему постыдному поступку.— Тогда и вы должны быть вооружены, — с трогательной заботой произнесла Фелиция, которой я послал взгляд, полный признательности и изумления.— Кузен, — добавила она надменно. Глава 5ИСЧЕЗНУВШИЙ ЗЕЛЕНЫЙ РЕДИНГОТ Мой дядя, привлеченный хлопаньем двери и смехом пастора, наконец появился в холле и сразу же запретил мне такое несложное дело, как прогулка с мистером Сэквилом до его дома — даже если бы мы оба были вооружены. Как один из членов городского совета, он полагал, что новое появление на улицах городка свирепствующего зверя станет позором для администрации, в которой он состоял. Было назначено вознаграждение в 25 долларов за шкуру этой твари. И охотники весь день рыскали по окрестностям, но безуспешно. Посты наблюдения были удвоены — по секрету говорили, что это было сделано потому, что каждый третий полицейский категорически отказался идти на ночное дежурство в одиночку.Было похоже, что мой дядя хорошо знал, чем эти мошенники занимались в этот вечер. Он кипел от злости, обещая, что когда застанет их пьянствующими или уклоняющимися от своих обязанностей, то непременно отберет у них алебарды и фонари, а нас с Барри, как своих заместителей, приведенных к присяге, назначит караулить на тех постах, где это случится. Дядя снял со стены старинный мушкет, хорошо послуживший ему в молодости в сражениях у Тикондеги и под Аберкрамби, поставил в него новый кремень, заложил заряд пороха и забил в дуло пулю. Барри принес фонарь и охотничье ружье. Я встретился взглядом с глазами Фелиции, сияющими от возбуждения, и удивился, что девушка, оставаясь дома одна, не выказывает и тени беспокойства. Впрочем, на лестнице за ее спиной я заметил Уэшти, ее горничную-гаитянку. Стоявшая неподвижно, она выглядела похожей на какого-то тайного и могущественного повелителя духов, чьи черные лицо и одежды оживляли только белки глаз и белоснежный тюрбан.Барри снял с двери засов; мой дядя, держа мушкет наготове, вышел впереди нас; и сразу же перед нами оказался свежий волчий след. В том месте, где зверь ударился о дверь и, соскользнув по ней, распластался у порога, его когти на уровне человеческой груди процарапали толстый многолетний слой зеленой краски. Вымощенный плитами двор, сверкающий в свете фонаря инеем, был запятнан следами огромных звериных лап. Отделенные друг от друга широкими промежутками, они указывали путь, проделанный убежавшим зверем; мы пошли по этим следам, оставленным размеренной волчьей рысью, которой чудовище умчалось вверх по Хай-стрит. Но там мы их потеряли на плотной, изборожденной колеями грунтовой дороге.— Если бы только у нас был волкодав, мосье, — сокрушался мой дядя, — мы смогли бы по крайней мере узнать направление, в котором эта тварь ушла отсюда, Даже сейчас меня начинает разбирать смех, когда я вспоминаю эти слова дяди и думаю о той роли, которую сыграл волкодав мосье в наших поисках этого таинственного монстра. Мне было трудно удержаться от хохота, и когда мы нашли обоих ночных караульных с их алебардами, фонарями и трещотками, укрывшимися под маленьким портиком городской ратуши.Они находились в состоянии «заслуженного отдыха в промежутках между кругами ночного дозора», объяснил позднее Джек Данкад, Только они и новоприбывший французский джентльмен, прошедший неподалеку примерно час назад, находились в это время на улицах городка. И стражники не заметили даже кошки, не говоря уже о волке. Дядя холодно, не проронив ни единого слова, выслушал их, а затем приказал им следовать за нами. Мы продолжили патрулирование улиц городка, но так и не смогли обнаружить следов зверя. Даже собаки молчали, очевидно, из-за отсутствия запаха, оставляемого зверем на своих следах, хотя в такую морозную ночь они должны были почуять его издалека. Холодный северный ветер, когда мы шли мимо кладбища, задул резко и порывисто, и обнаженные ветви вязов пронзительно застонали над нашими головами. Только звук наших шагов гулко раздавался на пустынных ночных улочках городка, пока мы не столкнулись с мосье де Сен-Лаупом, спускающимся по улице, уходящей к дому старого Пита Армиджа, помахивающего, словно тростью для прогулок, вложенной в ножны шпагой и соразмеряющего свои шаги с тактом уходящих минут. Замечание м-ра Сэквила о возможной встрече с искателями сокровищ старого Пита, объяснил нам француз, возбудила его любопытство, и он отправился в заброшенный сад с надеждой встретить кого-либо из них. Впрочем, в ночном саду все было тихо и спокойно. Когда дядя рассказал де Сен-Лаупу о спасении м-ра Сэквила, жизнь которого сегодня ночью висела на волоске, француз кивнул головой, давая понять, что понял цель нашего ночного похода, и спокойно, как смелый и отважный мужчина, пожал плечами, пропуская мимо ушей весть о том, что и он недавно подвергался грозной опасности. Он не заметил следов присутствия преследуемого нами зверя, но с удовольствием готов поступить под дядино начало для продолжения поиска хищника.Было уже почти утро, когда мы проводили француза и священника до дверей их домов, и с верхних ступеней своего крыльца я видел, как дядя и Барри, с трудом ступая, отправились к своим постелям. Мои ноги болели от усталости, но заснуть я не мог. Из темноты комнаты на меня пристально смотрели глаза оскорбленной моим поведением Фелиции, те глаза, какими я их запомнил в тот самый момент, когда пастор Сэквил ворвался с улицы в холл дядиного дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70