Пошитое из ярко-синего шелка, с отделкой из кружев и жемчуга, оно и впрямь было достойно принцессы.У платья были длинные пышные рукава, и Гинни протянула руку, представляя себе, как Ланс становится на одно колено и требует свой приз.– Ты как прекрасное видение! – скажет он, и его глаза будут гореть страстью.Гинни радостно крутанулась перед зеркалом. Увлеченная своей фантазией, она не заметила, как в комнату вошла ее кузина.– А твой папа разрешил тебе надеть это платье? – Резкий тон Эдиты-Энн стер картину, созданную воображением Гинни. – Не в таком он беспамятстве, чтобы не узнать его. Все в округе помнят, что его надевала тетя Аманда.Перед глазами Гинни возник отец в освещенном проеме, принявший ее в темноте за маму, а потом захлопнувший у нее перед носом дверь.– Почему бы ему не позволить мне его надеть? – беспечно возразила она. – Зачем ему без толку висеть в шкафу?– Если ты так думаешь, то ты не в своем уме. Смотри, как бы дядя Джон не приказал тебе снять его на глазах у всех.Гинни покачала головой, хотя в глубине души сознавала, что кузина, возможно, права. Но ей было просто необходимо надеть это платье, чтобы найти смелость выйти на поле. Хотя она не признавалась в этом даже самой себе – а уж тем более Эдите-Энн, при одной мысли о том, что ее ждет, она замирала от страха.– Папа поймет. Наверно же, он хочет, чтобы я сегодня хорошо выглядела.– Ты думаешь, ему не все равно, как ты выглядишь – сегодня или завтра?Стараясь не слушать язвительных замечаний Эдиты-Энн, Гинни изящным жестом приподняла юбки. Поскольку у нее не было фижм, ей пришлось надеть несколько нижних юбок. От этого ей не только было очень жарко, но и трудно переступать ногами.Когда Гинни уверилась, что не наступит на юбки, и сделала шаг к двери, она увидела, что Эдита-Энн в желтом муслиновом платье загораживает ей выход.– Хватит вилять, Гиневра-Элизабет! От правды не уйдешь. Пора тебе признать, что твоему отцу совершенно безразлично, что с тобой будет! Дядя Джон не любит тебя. Да если на то пошло, Ланс тебя тоже не любит.Это нападение ошарашило Гинни. Она замерла, судорожно стиснув шелковую ткань в кулаках.– Это неправда! Ланс не стал бы выступать на турнире, если бы он меня не любил.– Он выступает за право завладеть Розлендом, а не тобой.– Ты ревнуешь, Эдита-Энн. Ты всегда мне завидовала.– Этот турнир – просто спектакль. Папа с Лансом тебе все наврали, чтобы ты согласилась в нем участвовать. Им нужны эти деньги.Гинни отпустила юбки и отчаянно затрясла головой.– Какие же ты гадости говоришь, Эдита-Энн! Ланс меня любит. Он дал клятву быть моим защитником до конца своих дней.– Может быть, он с тех пор полюбил другую, – жестко сказала Эдита-Энн. – По-моему, он намерен проиграть турнир. Я настолько в этом уверена, что готова поставить свое жемчужное ожерелье против... – она посмотрела на шею Гинни, – против медальона твоей матери.Гинни прикрыла медальон рукой.– Зачем ты это делаешь? Я знаю, мы никогда с тобой не ладили, но говорить мне такие вещи, когда я и так со страхом жду, что принесет сегодняшний день, неужели ты так меня ненавидишь?Эдита-Энн отвернулась и сказала, глядя в зеркало, словно разговаривая сама с собой:– Мне просто осточертело, что все делается по-твоему, а ты считаешь, что так и должно быть. Хочется, чтобы с этой кичливой королевы Гиневры хоть раз сбили спесь.Гинни попыталась пройти в дверь.– Не хочу тебя огорчать, но...– Ланс на тебе не женится, – сквозь зубы проговорила Эдита-Энн, не двигаясь с места и скрестив руки на груди. – Хочешь поспорим?– На что это мы будем спорить? – сердито крикнула Гинни. – Ни у тебя, ни у меня нет ни цента. Придется мне, видно, и впрямь поставить мамин медальон против твоего ожерелья. Приготовься к вечеру с ним расстаться.На этот раз Эдита-Энн уступила Гинни дорогу. Она уже добилась того, чего хотела, – лишила Гинни уверенности в себе. Гинни почти бежала по коридору, впервые четко осознав, что ее будущее решится до захода солнца и что это решение зависит не от нее, а от других. Она не верила, что Ланс может проиграть нарочно, но ей страшно захотелось его увидеть и услышать от него утешительные слова. Ей хотелось, чтобы он обнял ее, успокоил, сказал, что весь смысл его жизни – быть ее защитником, и не только сегодня, но до конца своих дней.Подхватив юбки, Гинни побежала разыскивать Ланса. Она не видела, как ее кузина, кусая губы, смотрит ей вслед.Весьма довольный собой, Ланс привязывал себе на копье серебристые ленты. Он знал, что в своих белых панталонах и отделанной серебряным шитьем рубашке выглядит замечательно – воплощение отважного рыцаря, достойного наследника трона. Когда он выедет на поле, все узнают в нем будущего владыку Розленда.Да, все идет по плану. Он завоюет руку прелестной Гиневры, женится на ней, овладеет ею, она забеременеет – все так, как приказывает ему мать. Но когда он станет хозяином Розленда и поставит его на ноги, тогда он будет жить так, как ему хочется. Богатство нужно для того, чтобы удовлетворять свои желания, говаривал его отец. А желает он сейчас Эдиту-Энн.Эта потаскушка только дразнит его, разжигая в нем похоть, но отказываясь ее удовлетворить – дескать, боюсь папы. Если бы Лансу не нужна была помощь Джервиса, он бы давно завалил девчонку на спину в этой самой конюшне.Ланс улыбнулся, думая, как он ловко все устроил, обменяв Белль-Оукс на Розленд. Когда у него возникнет нужда в Эдите-Энн, она будет под боком. А нужда в ней будет возникать часто, поскольку никакой особенной любви к своей будущей жене он не испытывает. Мама твердит, что женщины разделяются на две категории – шлюхи и леди. И горе мужчине, который их перепутает!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126